кризиса и трудностей в работе с парламентом. Между тем военно-морским расходам не было видно конца. В 1907 г. канцлер прямо спросил у Тирпица: «Когда вы в достаточной мере продвинетесь с постройкой флота, чтобы… можно было разрядить невыносимую политическую обстановку?»[334] Но планы усиления военно-морских сил, которые позволили бы Германии покинуть «опасную зону», все никак не исполнялись и откладывались на будущее, когда немцы смогли бы скрытно создать флот настолько сильный, чтобы оказывать давление на Британию.
С точки зрения кайзера и Тирпица, ответственность за развертывание гонки морских вооружений на новом уровне следовало возложить на, как выражался Вильгельм, «совершенно безумную «дредноутную» политику сэра Джона Фишера и его величества». Немцы были склонны считать, что Эдуард VII стремился окружить Германию. По мнению Тирпица, англичане совершили ошибку, затеяв постройку дредноутов и линейных крейсеров, но потом осознали ее и были из-за этого сердиты: «Их раздражение еще увеличится, как только они поймут, что мы немедленно последовали их примеру»[335]. Однако германское руководство по-прежнему беспокоилось из-за опасностей ближайшего будущего. «Опасная зона», по Тирпицу, только что стала продолжительней, а англичане пока что не проявляли никакого желания достичь с Германией соглашения. В разговоре с Бюловом Гольштейн сардонически отметил: «Ни одного союзника на горизонте! Кто бы мог сказать, что задумали англичане? Разве история не доказала, что они коварны, лицемерны и беспощадны?»[336] Страх перед «вторым Копенгагеном», перед внезапной британской атакой, с момента начала гонки морских вооружений никогда полностью не покидал мыслей германских политиков. В канун Рождества 1904 г., когда Русско-японская война усилила международную напряженность, Бюлов сказал английскому послу Лессельсу, что Германия опасается нападения со стороны Великобритании. Последняя, заключив союз с Японией, могла нанести удар по Германии, которая оказывала значительную поддержку России. К счастью, отозванный было из Лондона в Берлин германский посол сумел убедить свое руководство, включая и крайне озабоченного Вильгельма, в том, что Англия не собиралась начинать войну[337]. Подобные опасения просачивались в общество и вызывали там вспышки паники. В начале 1907 г. жители балтийского порта Киль не отпускали детей в школу, поскольку прошел слух, что Фишер вот-вот нападет на Германию. Той весной Лессельс также написал британскому министру иностранных дел, сэру Эдварду Грею: «Позавчера Берлин охватило настоящее безумие. Германские ценные бумаги на фондовой бирже упали на шесть пунктов, и, по общему мнению, война между Германией и Великобританией должна была начаться с минуты на минуту»[338]. Кое-кто в Англии действительно подумывал о том, чтобы внезапным ударом уничтожить германский флот. Тот же адмирал Фишер неоднократно