гвоздика сзади, клитор стимулируют пальчики. Все, забыты все неудобства. Теперь только ощущения. Захотелось расставить ноги, значит сейчас все-таки все случился. А она уже собралась терпеть. Смерч налетает неожиданно, Ира теряет контроль над собой, ее крутит в водовороте ощущений. Она уже готова упасть, но ловкие руки Антона подхватывают ее и одевают на крючок еще глубже. Так глубоко, насколько можно. Все, закрутило, понесло.
Ира просыпается от того, что светлеет небо. Ночь разврата прошла. Как хорошо, что это с ней случилось. А о Семене пока думать не будем. И так все замечательно. Спят они на полу, на одеяле, видимо так и не хватило сил вернутся на диван. Надо вставать, привести себя в порядок, по пути зайти в какую-нибудь кофейню. Она делает движение к свободе.
– Давай по рабоче-крестьянски с утра. Я сверху. Если хочешь, поцелую.
– Антон, ты после операции. У тебя все швы, наверное, разошлись.
– До приема врача пока далеко, а ты рядом. Раздвинь ножки, по-супружески, без разврата.
Ира поворачивается к Антону и обнимает его. А он ее целует. Ласково нежно. Он хорошо целуется. И вот она уже на спине, и ноги раздвинула, и сейчас все начнется. И она на сто процентов уверена, что будет кричать от восторга. Ой, вот уже и зашел. Надо ноги шире сделать, чтобы глубже. Господи, как хорошо то! Как же он здорово все делает! Она неосознанно начинает двигаться, подставляя под стержень те места, которые откликаются. Вот хорошо легла, это главное место. Сейчас еще пять движений, и все случился. О, Антон почувствовал, ускорился.
–Ир, все правильно делаю?
– Да, Антошечка, все хорошо, так как надо.
– Может ножки пошире разведешь, или все-таки на плечи?
– Пошире сделаю. Так хватает?
– Нет, еще капельку разведи.
Ира старается сделать доступнее свою пещерку. А Антон подводит руки под ягодицы, и прижимает Иру к себе, проникая на всю глубину. Иру достали туда куда надо. Она начинает кричать. Просто кричит ничего не стесняясь. Антон смотрит на нее и его тоже накрывает. Первый раз они это переживают одновременно. Только она начала чуть раньше, ей больше достается. Потом они просто лежат обнявшись.
–Ир, сегодня вечером придешь?
– Приду. И завтра приду, и послезавтра
– А муж?
–Он в командировке. Только на работе не светись рядом со мной.
–Хорошо, Ира, я здесь тебя ждать буду.
Через полчаса Ира уходит на работу. Лазарев выходит через час.
Что вообще происходит? У Иры снесло крышу напрочь. Не успевала она утром выйти из квартиры на улице Маресьева, она сразу же начинала ждать вечера. Она мечтала о том, чтобы ее обняли и притянули к себе крепкие руки, чтобы ее вывернули на левую сторону, чтобы ей было стыдно до самого сердца, чтобы ей целовали все и везде. У Лазарева было такое же состояние. Уходил он из больницы теперь каждый день под расписку и ждал ее у двери в костюме Адама, чтобы провалится в этот бушующий зов плоти, и очнуться только утром. Расстаться на день и снова упасть друг в друга. Им было