Санька позвал Катю замуж, и они поженились. Каждый поимел свое. Катька мужа и дом, Сашка безотказную женщину. В его ночных играх Катька ничего не чувствовала, но не отказывала, никогда. А однажды он развернул ее к себе задом и загнул, Катька не заметила перемен, а Сашке это понравилось больше.
Эта поза его больше возбуждала, и таким образом свои желания реализовать было проще, и можно было это сделать почти в любом месте. Катерина никогда не отказывала, и не возмущалась. Он мог взять ее везде, в подсобке магазина, во дворе за сарайчиком, и даже в лесу, когда они ходили за грибами и за ягодами. Сашку это возбуждало, а Катька для своего непьющего и работящего мужа готова была изогнуться хоть как. Но не смотря на активную половую жизнь, детей у них почему-то не получалось.
Годы шли, они строили дом, у них был свой бизнес, три палатки на рынке, по выходным ездили помогать родителям, то Сашкиным, то Катькиным. В общем жили как все, работа, дом, дежурный семейный кекс не меньше семи раз в неделю. Катьке конечно было интересно, почему она от этого процесса ничего не испытывает, но в целом ее устраивала жизнь, поэтому напрягалась по этому поводу она не сильно.
Катерина открывала очередную точку на новом рынке, а Александр обеспечивал потребности уже имеющихся точек. Подтоваривал, снимал выручку, следил за порядком. И в один прекрасный вечер, одна из продавщиц, загнулась в холодильник, а разогнуться не смогла. Так и лежала на крышке морозильного ларя, пока Сашка не зашел.
Сашка пришел в ужас, во-первых не знал, что делать с заболевшей, а во вторых не знал где взять продавца на завтра. Людмила, так звали продавца, попросила проводить ее до дома, жила она рядом. Там у нее есть мазь, которая поможет, а завтра она очухается и выйдет на работу. Это ее постоянная проблема-прострел. Сашка повел Люду на ее четвертый этаж, уложил на кровать и достал мазь.
Люда перевернулась на живот, задрала кофту, приспустила штаны, и показала куда втирать мазь. Сашка натирал спину и понимал, что никогда не видел такого красивого женского тела, такой светящейся кожи, таких перегибов. Он тер Людмилину спину, как очарованный. А еще он неосознанно сравнивал ее тело с Катиным. А Люда и Катя были одноклассницами.
Он вспомнил, как Катерина располнела за последние годы, и совсем перестала за собой следить, хотя она особо то никогда не следила. Вспомнил, как во время их частых контактов трясутся ее жирные ягодицы, что живот у нее похож на холодец, а на лице давно присутствует второй подбородок. А перед ним лежала худенькая, ухоженная Люда, с талией, как в десятом классе, с упругими ягодицами и Сашка понял, пора уходить. Уходить домой, к Катькиным толстым ляжкам.
Он встал, вымыл руки, спросил не надо ли чего и точно ли она выйдет завтра на работу. Люда поблагодарила его, сказала, что точно выйдет и попросила принести из аптеки перцовый пластырь. Сашка пошел в аптеку, но по пути загнал свою машину на платную стоянку, чтоб не отсвечивала, кроме пластыря купил продуктов и двести пятьдесят граммов коньяка для смелости. Он решил и точно знал,