хоть как-то изменить свою жизнь, получить хоть малейшую надежду на избавление от той тягостной зависимости, в которой она оказалась. В порыве чувств, которые нам сейчас сложно понять, Андреас запер дочь в шкафу, чтобы она даже не могла взглянуть на человека, который, возможно, мог бы стать для неё опорой.
Вероятно, он понимал, что брак Виктории с Куртом мог привести к потере контроля над тем, что было для него самым важным. Из документов следует, что именно Виктория должна была унаследовать Хинтеркайфек, а значит, и её будущий ребёнок имел бы права на имущество. Если бы Йозеф был признан сыном Курта, то последний, как муж и отец, также мог бы претендовать на владение землёй. Андреас, по-видимому, не мог допустить такого.
1919 год, зима вцепилась в Хинтеркайфек мёртвой хваткой, принеся с собой не только стужу, но и рождение Йозефа – сына Виктории. В этом имени, Йозеф, звучала ирония. Ведь Йозеф в переводе с иврита означает «Бог умножит». А в Хинтеркайфеке множились лишь горе и тайны. Вопрос об отцовстве,не давал покоя ни Виктории, ни Курту.
1915 год
Сомнения терзали Курта, не давая ему обрести душевный покой. Йозеф… действительно ли он его сын или всего лишь свидетельство постыдной тайны, отголосок инцеста, которым полнилась деревня? Он боялся стать пешкой в чужой игре, расплачиваться за грехи, к которым не имел отношения.
Однажды, в серый осенний день, когда дождь монотонно стучал по стеклу, Курт принял решение, словно сбросив с себя тяжкий груз. Не в силах больше терпеть гнетущую неизвестность, он отправился в полицейский участок.
Там, в скромном кабинете, он изложил свою версию событий. Говорил сдержанно, но уверенно, стараясь не поддаваться эмоциям. Он заявил о своих подозрениях в отношении Андреаса и Виктории, об инцесте, плодом которого, по его мнению, был Йозеф. Он подчеркнул, что у него нет доказательств, но он больше не может игнорировать слухи и собственные сомнения.
Курт осознавал, что его слова могут повлечь за собой серьёзные последствия. Он понимал, что обвинение в кровосмешении – это серьёзный шаг, и в случае его необоснованности он сам может понести наказание. Но желание узнать правду, избавиться от гнетущих мыслей перевесило страх перед возможным возмездием. Он был готов рискнуть, чтобы расставить все точки над «i» и наконец обрести ясность.
Заявление Курта Вагнера, словно брошенная в сухую траву спичка, разожгло новый пожар скандала в и без того неспокойном Вайдхофене. Весть о том, что Андреаса Грубера снова обвиняют в инцесте, разлетелась по округе быстрее ветра, обрастая по пути новыми, ещё более шокирующими подробностями.
Полиция, под давлением общественного мнения и настойчивых заявлений Курта, начала расследование. Андреас был арестован и вновь предстал перед судом, где ему грозило суровое наказание за кровосмешение. Виктория, оказавшись в эпицентре этого кошмара, была в отчаянии. Она отрицала все обвинения, но кто ей верил? Тень прежнего скандала, словно липкая грязь, преследовала