кровавое бесчестье со своей дочерью».
«Я слышал рассказы о том, что отец (Грубер Андреас) совершил кровную связь со своей биологической дочерью (миссис Габриэль). Я точно не знаю, когда это произошло; я узнал об этом только после того, как эти двое были заключены в тюрьму из-за этого. На мой взгляд, эти двое совершили кровавый позор в то время, когда она уже была замужем за Клаусом Бриэлем. Я делаю такой вывод, потому что молодой фермер (Клаус Бриэль) бросил свою жену и вернулся в дом своего детства. Я не знаю, как долго он отсутствовал в то время. Сам я в то время не жил в Гробене, так как находился на службе в Фонтене.»
Изоляция семьи Груберов становилась всё более ощутимой, а позор – всё более невыносимым.
Груберы, и без того нелюдимые, стали ещё более замкнутыми. Ферма Хинтеркайфек превратилась в их личный мир, где они были предоставлены сами себе. Поездки в село за необходимыми вещами превратились в неприятную обязанность, а общение с соседями – в формальность.
В 1915 году, после нескольких месяцев тягостного предварительного расследования, Вайдхофен замер в ожидании. В зале суда, пропахшем сыростью и нафталином от старых мундиров, начинался процесс, способный перевернуть устои всего округа: суд над Андреасом Грубером и Викторией Габриэль.
Сохранились лишь отрывочные сведения о том процессе. Протокол судебного заседания бесследно исчез, оставив историкам и биографам лишь поле для догадок. Неизвестно, кто именно инициировал дело, кто дал первые показания, кто решился нарушить многолетнее молчание Хинтеркайфека.
В суде всё перевернулось с ног на голову. Виктория, ожидавшая сочувствия и помощи, предстала перед судом как соучастница преступления. Её обвиняли в том, что она не сопротивлялась воле отца, что молчала, покрывая его грех. Андреас Грубер, напротив, держался надменно и уверенно, отрицая все обвинения. Что они говорили на самом деле, какие доводы приводили, так и осталось тайной.
Нельзя исключать, что никакой огласки и вовсе не было, а была только улика. Прокуратура, представлявшая государство, возможно, использовала её, чтобы начать судебное разбирательство. Ведь в уголовном процессе пострадавшие лишь дополняют иск, основную роль играет обвинение, представляемое государством.
Суд вынес приговор: Виктория Габриэль была признана виновной и приговорена к одному месяцу тюремного заключения. Андреас Грубер получил более суровое наказание – год тюремного заключения. Приговор, вызвавший удивление и перешёптывания в деревне. Что это – справедливость или лишь видимость справедливости? Ведь виновный в жестоком преступлении отделался столь мягким наказанием.
Кто же мог сообщить о грехах Груберов? Подозрение пало на Максимилиана Альтмана, сводного брата Виктории. Этот факт добавлял мрачных красок и без того мрачной картине. Мартин, как считали некоторые, мог быть свидетелем этой связи между сестрой и отчимом. Возможно, он долгие годы хранил в себе эту страшную тайну, подпитываемую собственной