расстройство понятным, она лишь создает китайский портрет, который устраняет все противоречия и обосновывает любые описания и процессы как допустимые.
Понимание и причинность
Всемогущество – это не новый концепт. Психотический субъект, в своей мегаломании, в своей самоуверенности или в своей бредовой идее на самом деле никому ничего не должен и ни от кого ничего не ждет. Это то, что составляет его свободу. Но эта свобода может принимать тысячу и одну форму – столько форм, сколько существует людей. Она может едва ощущаться в легкой странности, цениться как симпатичная экстравагантность, скрываться за крайним конформизмом. Когда эти формы дестабилизированы, слабые связи, объединяющие субъекта с Другими, обрываются, и свобода проявляет себя. Эта свобода не в обыденном, но в буквальном смысле слова видится как освобождение. Возможно, это то, что некоторые называют «всемогуществом»? Следовало бы придать этому понятию вариативность, так как «всемогущество» принимает множественные формы у каждого конкретного субъекта. Оно простирается от трудно контролируемого возбуждения к полной прострации, которая для него не менее характерна. Этот концепт сам по себе недостаточен, чтобы обосновать переход к акту, каков бы он ни был, и не может быть выдвинут как модель сумасшествия, поскольку стоящий перед нами вопрос состоит в другом.
На самом деле речь идет о том, чтобы знать, как эта свобода проявляется в субъекте24. Между тем это тот вопрос, ответа на который избегают как при помощи изобретения новых особых категорий, так и благодаря появлению на медиасцене новых профессионалов от криминологии. Преподаватели факультетов права, медики, специализирующиеся на истории психики и поведения, посвященные в проблемы социологии, соседствуют с профайлером – представителем новой профессии, которая приобретается, очевидно, в новейших институтах профайлинга (profilage)! Все изучают преступный феномен как таковой и разрабатывают профиль серийного убийцы, который они определяют как «такой, каков он есть». Они говорят: «Перверсивный тип совершает свои действия, полностью осознавая их последствия. Речь идет не о монстре (психотике), – утверждают они мимоходом, – но о субъекте ответственном, который совершает ужасные поступки вследствие моральной перверсии (психопат)»25, то есть они объясняют феномен через него самого. Таким образом, они предъявляют нам отдельные случаи, которые они выводят из психоза, идентифицируя психотического субъекта с монстром. Они нисколько не сомневаются, что серийный убийца – это перверсивный тип, который отлично управляет своими действиями. Эти теоретики всемогущества видят лишь одну-единственную причинную связь, связь невротическую, которая всему придает смысл. И поэтому в случаях немотивированных убийств они сами создают отсутствующий смысл – всемогущество.
В 1950-х годах другие исследователи поступали подобным же образом. В частности, психиатр и криминолог Анджело Хеснард подчеркивал, что в «болезненном