А точнее до туалета и обратно. В клинику идти не хотел, вот сегодня еле уговорили. И то только потому, что слегка оступился и кричал от боли на весь Невский.
– Да что ты такое городишь? – гневно опротестовал слова сына пациент. – Ну вскрикнул разок и всё!
– Ага, вскрикнул он, – хмыкнул сын. – Завывал, как сирена на полицейской машине.
– Вот болтун! – сплюнул дед и махнул рукой.
– Ладно, не переживайте, сейчас разберёмся, – примирительно сказал я. – Помогите ему разуться и уложите туда на стол.
– Будет сделано, господин лекарь, – сказал второй сопровождающий, судя по возрасту внук. Это получается три поколения пришли на приём.
Сын и внук слаженно и быстро разули главу рода и уложили на манипуляционный стол. Каждое малейшее движение левой ногой сопровождалось протяжным стоном. Вряд ли там ограничится банальным растяжением связок. Брючину подняли, носок сняли, пациент к осмотру готов.
Голеностопный сустав значительно отёчен, словно всё-таки там проблема, но при пальпации болевого синдрома нет. А вот как только я коснулся большеберцовой кости чуть ниже середины, пациент продемонстрировал распетость голосовых связок. Хоть на сцену с гитарой отправляй петь “прыгну со скалы”. Вот значит где у нас проблема. Я осторожно приложил руку и начал сканировать кость.
– Как вы сюда вообще дошли? – удивился я, когда увидел странной формы перелом. – Он вообще не должен на ногу наступать!
Вопрос чисто риторический, да и отвечать мне на него никто не собирался. Лишь внук пожал плечами, но промолчал. Такого интересного перелома я ещё не видел. Верхняя часть большеберцовой кости была похожа на ласточкин хвост, а нижняя на заострённый кол. За счёт этого отломки держались на месте и не сдвинулись во время походов в туалет. Срастить такой перелом несложно, линия перелома прослеживается отчётливо, но расхождения отломков кости нет, прилежат друг к другу довольно плотно.
Я начал потихоньку проходить тонким пучком энергии по линии перелома, заставляя отломки воссоединиться. Спустя буквально две-три минуты всё было завершено. Во время процедуры пациент лишь слегка постанывал, и я не стал вызывать Корсакова, обошлось без его профессиональных навыков.
– Ну вот, можете забирать, – сказал я, обращаясь к сопровождавшим. – Была сломана большеберцовая кость, перелом без смещения, сросся полностью.
– Спасибо, господин лекарь! – первым оказался рядом внук. – Давай, дедуль, я помогу тебе встать.
– Не надо мне помогать! – резко ответил дед. – Я сам!
– Вот вечно ты так, – немного обиженно пробормотал парень. – Самостоятельный ты наш.
Пациент и правда довольно уверенно слез с манипуляционного стола, сначала осторожно ступая на ногу, потом пару раз топнул ей для уверенности.
– Ну вот, совсем другое дело, – улыбнулся он, наступая на ногу уже с полной уверенностью. – Она небось, и сама бы зажила, вон как быстро получилось. Только зря людей побеспокоили.
– Сама