это опять какими-то жуткими звуками из моей гортани, как будто из меня выходил демон. После того как все закончилось, стало легче. Я достала из сумочки зеркало: вены на лбу надулись, глаза были красными, на подбородке висела слюна, из носа текло. Идти в таком виде туда, где люди счастливо загорают и купаются, я не хотела и решила направиться вглубь участка. Между высокими зарослями была видна тропинка. Я шла по ней и надеялась, что тут скрывается какой-то неизвестный науке монстр, наподобие краба, с длинными острыми конечностями, которые проткнут меня насквозь, навсегда лишив этих мук повседневности, но увы, никого, кроме кур, там не оказалось.
Дорожка привела меня на берег речушки, впадающей в море. Наверное, этот участок принадлежал какому-то гордому и нежадному турку, который категорически отказался продавать его под застройку, потому что вокруг были или дорогие виллы, или отели. Там, где заканчивалась высокая растительность, стоял развалившийся домик, а рядом с ним – старое дерево, увешанное огромными красными гранатами, некоторые из них уже лопнули, обнажив бордовую мякоть. Я сорвала один, залезла в лодку, которая стояла на берегу, и начала есть. Бусины граната лопались во рту от малейшего движения языком. Я хрустела косточками и думала о том, что со мной приключилось за последние два дня, а поделиться этим мне было не с кем.
Сидя в этой дырявой лодке на берегу вонючей речки, я была исключительно одинока. И дело тут даже не в том, что меня бросил жених, а в том, что мне некому было ни написать, ни позвонить. За все это время только мать проявила ко мне интерес, и то по совету шаманки после претензий покойной бабки. Ценность всех так называемых друзей в моей голове обнулилась. О том, что со мной случилось в загсе, знали большинство моих знакомых, но почему-то никто за все это время не удосужился поинтересоваться мной. Надя, как я думаю, вообще старалась забыть и меня, и Павла Дмитриевича, возвращая свою жизнь после стремительных перемен в прежнее русло. А вот Вика, которая рвалась со мной в этот «медовый» месяц, могла бы и поинтересоваться моими делами. Я достала телефон и надиктовала следующее сообщение, расшифровываю дословно: «Ну и какими такими важными делами ты занята, что не нашла времени написать мне? Ты вообще мне подруга или как? Если даже в такой ситуации тебе на меня пофиг, то тогда давай перестанем дружить». Я нажала «отправить», и сообщение со звуком «вжух» улетело к моей теперь уже, наверное, бывшей подруге. Отвечала Вика всегда не сразу, так что скоро сообщения от нее я не ждала. У меня возникли мысли удалить аудио, пока не поздно. Но я этого не сделала. Я занимаюсь с психологом, а значит, я должна быть решительной, взять жизнь в свои руки и нести ответственность за то, что делаю.
И тут я, дорогой дневник, задумалась о дружбе в целом. Я искренне считаю, что большая дружба – это как большая любовь. Она или может случиться в твоей жизни, или нет, более того, если она появилась, значит, над ней надо работать, чтобы дружеские отношения не угасали. Как вместо любви бывает влюбленность, так и вместо дружбы бывает приятельство. Наверное,