зимой, когда он сидел около батареи в пролёте между этажами. Там было холодно, и Пановы позвали его к себе. Он сказал, что убежал из дома, потому что к матери пришёл приятель, который напившись, всегда его бьёт. Чем занять своего гостя, Пановы не знали. Они бы включили ему фильм, который недавно взяли в прокате, но не были уверены, что ему это будет интересно. К тому же, у них скоро начинался урок: дети их знакомых, брали у них уроки танцев. Чтобы Хантер не скучал, они предложили ему присоединиться. После урока, накормив Хантера, Вера сказала, что ему пора домой, но ему не хотелось уходить. Ему было спокойно и уютно в их квартире, и он стал упрашивать их оставить его у себя. Они были не против. Этот мальчик, как они убедились, обладал природной пластикой, и всё схватывал на лету. Был у них и личный интерес, они надеялись, что Хантер поможет им выучить английский. Они тогда ещё не знали, что язык, на котором он говорил, весьма далёк от королевского английского и по фонетике, и по орфографии, и по словарному запасу.
С того дня Хантер стал частым гостем в доме Пановых. Вскоре учиться танцам к Пановым пришёл и сын менеджера дома. Благодаря этому бывшие солисты Мариинского театра смогли использовать для своих занятий большую комнату в цокольном этаже дома, предназначенную для общественных мероприятий, а когда у них набралось достаточно учеников, они открыли школу.
Хантера Пановы учили бесплатно. Они даже купили ему форму, которую должны были приобретать все ученики, и которая была слабо замаскированной частью платы за обучение. Через три года они переехали в Нью-Йорк. Перед отъездом они пытались пристроить Хантера к своим конкурентам, но те жили слишком далеко, и ездить туда на общественных видах транспорта Хантеру было крайне неудобно. Да и за костюмы ему платить было нечем. Хантеру пришлось бросить танцы, но три года обучения сделали его более организованным. Он окончил школу и устроился механиком в автомастерскую, а в свободное время танцевал в любительской группе.
Глава 4
Рождество.
На рождество Ося с Ниной Михайловной приехали к Коганам. После бранча с обильными возлияниями, когда все были уже хорошо подшофе, и сидеть за столом надоело, они вспомнили, как в первые годы жизни в Америке удивлялись, тому, что американцы украшают ёлку на рождество, а потом, прямо перед Новым годом, её выбрасывают. Для них новый год с детства ассоциировался с ёлкой, а поскольку сами ставить её они не собирались, то решили посмотреть, как это делали другие: ведь в Миннесоте ёлки часто стояли не только в доме, но и перед ним.
Ося предложил поехать к озеру. Там находился один из самых дорогих районов города. Небрежно припарковавшись, они шумно высыпали на дорогу. Дома были украшены гирляндами разноцветных ламп, а перед ними стояли не только снеговики всевозможных форм и размеров, но и фигуры девы Марии, младенца Иисуса, Санта Клауса и волхвов. На озере был расчищен каток, в середине которого высилась ёлка. Вокруг неё катались дети и взрослые. Это напоминало лубочную картинку времён диккенсовской Англии. Громко разговаривая, Боря, Рая, Нина Михайловна и Ося медленно шли