равно это риск, Боря, а я предпочитаю синицу в руке.
– У меня уже достаточный опыт, я чувствую биржу, я несколько раз подряд отгадал, в каком направлении она будет двигаться. Представляешь, сколько бы мы выиграли, если бы я рискнул. Ты только подумай, пара правильных финансовых операций и мы в шоколаде.
– А одна неправильная – и мы без гроша, и нам даже не хватит на то, чтобы заплатить за Ленкино образование.
– Если она не пойдёт в университет лиги плюща, то хватит, – возразил Борис.
– А если пойдёт? Ты представляешь, какие возможности перед ней откроются. Там среди её однокурсников наверняка окажутся дети Американской элиты, может, ей удастся даже выйти замуж за одного из них, – ответила Рая.
– Дай мне свою половину денег, – сказал Борис, – тогда ей хватит на любой университет, а Ленка – девочка старательная, она и сама всего добьётся, и ещё неизвестно, кто к кому будет обращаться за помощью, она к своим однокурсникам или они к ней.
– Боря, ты знаешь, что среди биржевых маклеров очень много наркоманов и алкоголиков, и они получают инфаркт в несколько раз чаще представителей любой другой профессии.
– Поэтому ты мне не хочешь давать свою часть денег? – спросил Борис.
– И поэтому тоже, так что играй своей половиной.
– Ты пессимистка, Рая.
– Я реалистка. Я не хочу терять то, что заработала с таким трудом. К тому же, я не уверена, что завтра у меня вообще будет работа.
– Почему?
– Потому что наш новый губернатор в своей бесконечной мудрости решил сократить дефицит бюджета и увольняет всех подряд. Мой шеф сопротивляется как может. Вчера он поручил мне составить финансовый отчёт. От того, насколько правильно я это сделаю, зависит, оставят меня в СОБЕСе или нет.
– Поо-няя-тно, – протянул Борис.
– Поэтому я, наверно, следующие несколько дней буду работать по вечерам.
И действительно, на следующий день Рая составляла отчёт до десяти вечера. Закончив, она взяла сумочку, вышла на улицу и села в машину, но повернув ключ зажигания, услышала лишь лёгкий щелчок, и вспомнила, что утром не выключила фары. Значит, аккумулятор разрядился, и машину придётся прикуривать. Это случалось и раньше, и она знала, что делать. Она уже собралась выйти на дорогу и проголосовать, но подумала, что в этом районе вечером, да ещё с её цветом кожи ходить по улицам опасно. Она вернулась и позвонила Борису.
Мелинда Вашингтон в это время заканчивала уборку помещения. Слушая, как Рая разговаривала на своём тарабарском наречии, она с трудом сдерживала смех. Русский язык, по её мнению, был гораздо хуже китайского. К тому же китайцев видно издалека, а эти вроде люди как люди, пока рот не откроют. Она с интересом рассматривала Раю, пытаясь понять, что её брат в ней нашёл. Внешне она, конечно, ничего, но ведь говорить толком не может. Как Робин с ней объясняется – непонятно. Первое время Мелинда сильно напрягалась, чтобы понять эту русскую.
– Что случилось? – спросила Мелинда.
– Я