желании того, чтобы преступница не понесла заслуженного по закону наказания.
Милиция же отдавала своему бывшему работнику последний долг. Оперуполномоченные рыли землю, хотя и так всё было очевидно: мотив, возможности, механизм совершения преступления… не хватало только отпечатков пальцев Петрищевой на бутылке "Столичной", в которой был метанол… и не могли выяснить, где она смогла его достать. Тем не менее в милиции её не били. Избили её уже бывшие милиционеры, ставшие ныне частными охранниками и детективами, а заодно забрали из комнаты Петрищева все деньги, которые там были… они считали, что там их должно было быть гораздо больше, и что Людмила Николаевна их куда-то перепрятала.
Адвокат приехал из Петербурга; им оказалась сравнительно молодая женщина, которая произвела на пекарей весьма слабое первое впечатление. Однако она оказалась достаточно грамотной и настойчивой, что выразилось в том, что Петрищева обратилась в больницу вместе с адвокатом, кровоподтеки на её теле были зафиксированы… они отсутствовали только на лице, шее, предплечьях и ногах… Кроме того, она заставила подать заявление о налёте на квартиру Петрищевых и срыве пломбы с комнаты её бывшего мужа в милицию, проследив, чтобы его зарегистрировали…
О всех действиях адвоката немедленно становилось известно в городе. Юрий Васильевич очень переживал за Людмилу Николаевну… и принадлежал к меньшинству, полагавшему, что на убийство у неё не хватило бы пороху. Одновременно его доклад был принят хозяевами здешней хлебной жизни весьма благосклонно, и ему повысили жалованье. Теперь, кроме его постоянной работы на комбинате, он стал курировать создание и работу мини-пекарен-кондитерских, которые принадлежали сразу трём юридическим лицам. Юрий Васильевич сильно уставал, да ещё и волнения за Людмилу Николаевну… и пожелания жены встретить Новый год за рубежом… Он попал в небольшую аварию, задев при обгоне восьмую модель «жигулей». Пришлось расплачиваться и ремонтироваться.
Жестяные работы на его автомобиле выполнял Иванихин. Придя вечером забирать семейную «Ауди», Сидоренко неожиданно услышал, что это хорошо, что его сейчас давно не видят вместе с Петрищевой, что эта стерва наверняка бы отравила ему жизнь, как вот, например, поступила она с ним, Иванихиным; а то ведь каждую неделю без её прихода не обходилась… бегала за ним липучкой…
Сидоренко взволновался и захотел узнать, когда это с ними происходило. В ответ он услышал неприятный для себя факт, что происходило это у Иванихина с Петрищевой и до, и после того, как Юрий Васильевич и Людмила Николаевна стали близки.
Игорь Сергеевич наслаждался бледным видом финансового директора, но старался не перебарщивать: его богатое воображение могло сослужить плохую службу; он боялся, что этот рохля может решить, что его специально обманывают. И Иванихин старался держаться возможно более искренне, ибо что может сильнее объединять людей, как половая и возрастная солидарность… перед подлостью противоположного