и решительно покачала взлохмаченной головой.
– Да нет, тётя Света. Я должна сделать это сама. Мы вместе с Мариной управимся как-нибудь.
На том и условились. После чая Лиза с Маринкой отправились к Комарихе, взяв по мотыге. Полкан хотел идти с ними, но у калитки вдруг передумал и там же улёгся спать, спрятавшись от солнца в кусты. Когда две соседки ещё спускались к ручью, они вдруг увидели Комариху, притом не возле её избушки. Бабка шла из лесу через луг, с невиданной ранее быстротою переставляя ноги в стоптанных башмаках советских времён. На свой деревянный посох она, судя по всему, опиралась только для виду. При этом девушки находились в поле её зрения несомненно. Ей было важно первой подойти к дому. Но, опередив девушек, специально замедливших близ запруды свои шаги, она перед ними открыла дверь во всю ширь и проговорила, стараясь восстановить дыхание:
– А, явились, миленькие мои? Я уж не ждала. Ну, входите в избу, коли пришли! Я вас молочком угощу.
Лиза и Маринка переглянулись. Каждой стало понятно, что её спутница не желает ни козьего молока, ни гостеприимства старой карги. Поэтому их отказ прозвучал решительно и уверенно, в один голос. Бабка насупилась.
– Ну и ладно! Ступайте тогда работать. Варвара, слышь!
– Ну, чего? – повернулась Лиза, которая уже шла к калитке в ветхом заборе, скрывавшем маленький огород. Впрочем, он был маленьким для Ершовки, где к остальным домам примыкало по шестьдесят-восемьдесят соток. У Комарихи было их семь.
– Ты шибко-то не спеши, – сказала старуха, признательно улыбнувшись внучке, – не то упаритесь! Нынче жарко. Это ведь всё не к спеху, можно и завтра доделать, если устанете.
– Вот ещё! – рассердилась Лиза. – Завтра ещё сюда приходить! Управимся и сегодня.
– Ну, твоё дело.
И бабка подалась в дом. А Маринка с Лизой взялись немедленно за работу. Весь огород был засажен только картошкой. Маринка вовсе понятия не имела, как надо её окучивать. Но наука была нехитрая, и, следя за действиями подруги, новая жительница Ершовки за пять минут всю эту науку освоила. Солнце, точно, пекло неслабо.
– Куда это она шастала, интересно? – задумалась вслух Маринка, пройдя половину грядки. – Неужто в лес?
– В лес, конечно, – сказала Лиза.
– Зачем?
– А кто ж её знает? Может, траву какую-нибудь искала от своих хворей? Она ведь все целебные травы знает.
– И что, хоть раз кого-нибудь вылечила?
– Не помню.
Было понятно, что разговор о делах бабки Комарихи для внучки её безрадостен.
– А давай пойдём искупаемся, – предложила она, когда поработали минут сорок. – Тогда нам будет полегче.
Маринка с радостью согласилась. Бросив мотыги, они бегом побежали к большой запруде. Утки и гуси, которые прохлаждались в ней, приветствовали их криками. Птиц стесняться девушкам в голову не пришло, а никого больше в овраге не было, и они бултыхнулись в воду, сняв с себя всё. Вода была ледяная. Почти как в проруби. В первый миг Маринка решила, что не удержится,