Андрея как далёкое, постепенно затухающее эхо, медленно растворяясь в монотонном офисном шуме работающих компьютеров, деловых телефонных разговоров и гудящих кондиционеров.
Когда рабочий день наконец подошёл к концу, Андрей чувствовал себя полностью опустошённым, словно старая губка, впитавшая целый океан противоречивых эмоций и болезненных воспоминаний. В голове настойчиво, на повторе звучали загадочные слова помощницы нотариуса о странных «особенностях» неожиданного наследства.
Квартира встретила их тихим уютом вечернего часа. Мягкий свет настольной лампы медленно растекался по гостиной, обволакивая предметы и создавая особую атмосферу защищённости и домашнего покоя. Андрей, всё ещё облачённый в строгий офисный костюм, выглядел потерянным и отстранённым – словно человек, который только что вынырнул из чужой, непривычной реальности в мир привычных вещей.
Лена – женщина с идеальными пропорциями, с мягкими изгибами бёдер и тонкой талией, которые даже в домашнем трикотажном платье создавали впечатление безупречной женственности – с нежной заботой аккуратно сняла с его плеч пиджак и бережно повесила на старинную деревянную вешалку возле входной двери. Её шелковистые темно-каштановые волосы волнами спадали на плечи, обрамляя овальное лицо с нежным макияжем, который подчеркивал глубину её глаз и мягкость черт.
– Чаю? – тихо спросила она, чуть склонив голову и одарив Андрея взглядом, наполненным теплотой и участием.
– Да, – едва заметно кивнул Андрей, благодарно коснувшись её тонкой, изящной руки.
На уютной кухне всё оставалось привычным и неизменным: белоснежные стены, сверкающие медные детали кухонной утвари, старинный чайник с затейливым узором – семейная реликвия от бабушки Лены, которую она трепетно хранила как связь с прошлым. Лена включила электрический чайник, наполнивший пространство тихим шипением закипающей воды, её легкая походка создавала впечатление танцующей нимфы, и она достала из шкафчика две их любимые чашки: его – с изображением винтажного паровоза, пускающего клубы дыма, свою – с нежными акварельными цветами, словно сошедшими с японской гравюры.
Андрей медленно опустился на диван в гостиной, его взгляд казался отрешённым, полностью потерянным в глубинах собственных воспоминаний. Лена, чьи природные изгибы и мягкие движения создавали ауру неги и женственности, принесла ароматный чай, аккуратно поставила чашки на журнальный столик, села рядом, легко касаясь его плеча, и ласково прижалась, даря своим присутствием молчаливую поддержку.
– Давай поговорим, – мягко произнесла она, едва касаясь его руки кончиками пальцев.
И Андрей начал свой неторопливый, прерывистый рассказ. О бабушке Валентине Петровне, удивительной женщине, которая была для него целой вселенной уральских легенд, традиций и мудрости. Её натруженные руки всегда помнили прикосновение земли, а глаза, казалось, хранили