отправился в путь.
Оставшись один, Макуилльям почувствовал угрызение совести. Он глубоко любил сына и ни в чем ему не отказывал. И все же когда ему надо было выбирать в невестки О’Нил или О’Малли, Макуилльям безоговорочно сделал выбор. Найл прекрасно поладит с Даррой, и к этому времени на будущий год у него уже появится внук.
4
Во время пребывания в обители Святой Непорочной Девы как-то под вечер Скай прогуливалась вдоль берега и услышала жалобный лай. Обогнув скалу, она наткнулась на больного волкодава, почти еще щенка. Бедняга умирал от голода – ребра выпирали наружу. Шерсть так свалялась и пропиталась солью, что было трудно определить цвет собаки. Ногу зажало в трещине в скале. Скай подбежала к животному. Собака с надеждой посмотрела на девушку и дружелюбно завиляла хвостом.
– Несчастное животное, – пробормотала Скай и принялась освобождать собаку. Прежде всего она убрала мелкие камни, а потом аккуратно, как только могла, вынула лапу из трещины. Собака дернулась, но даже не зарычала. Скай похлопала ее по холке:
– Ну вот, хорошо, теперь пойдем поищем еды.
Пес с усилием поднялся на ноги и, спотыкаясь, поплелся за ней.
Монахини, как и Скай, пожалели собаку и впустили в монастырь. Откуда взялся пес и кто его хозяин, они так и не выяснили. Крестьяне с острова никогда бы не решились завести собаку королевской породы. Они держали рабочих псов – терьеров, мастифов, дворняг. Ирландский волкодав – гроза волков и других хищников, как и ирландский сеттер, принадлежал к благородной породе.
Скай назвала пса Инисом в честь знаменитой гончей Партолана – одного из первых поселенцев Ирландии. Собака была предана ей всей душой. Инис гулял с ней по утрам, плавал в монастырской лодочке и спал, распластавшись во весь свой огромный рост у кровати. Через несколько недель он окреп и набрал вес нормального взрослого пса – сто шестьдесят фунтов и в высоту достиг тридцати восьми дюймов. После мытья шерсть его стала серебристо-серого цвета и напоминала Скай глаза Найла. Уши же и лапы были черными. Пес стал настоящим рабом девушки, и его глаза каждый раз светились от восторга, когда он видел ее.
Скай нуждалась в любви собаки— ведь Найл Бурк, казалось, ее совсем забыл. А потом наступил день, когда, как и полагалось, у нее начались месячные. С совершенно разбитым сердцем девушка разрыдалась на шее у собаки.
Святая мать Этна отправила весточку молодому О’Флахерти, сообщая ему, что его жена не беременна. Дом приехал за ней. Настоятельница сама проводила его в покои Скай.
– Я бы приехал и раньше, – мстительно процедил он, – но пришлось поехать на свадьбу Найла Бурка с Даррой О’Нийл.
Скай лишилась чувств. А когда пришла в себя, обнаружила, что лежит на скамейке. Дом оправдывался перед монахинями:
– Вот уж не думал, что новость о женитьбе лорда Бурка так подействует на миледи.
– Так уж не думали? – холодно переспросила настоятельница.
О’Флахерти улыбнулся и, пропустив мимо ушей ядовитый вопрос монахини,