но у меня уважительная причина. Война давно закончилась, но приехать вовремя я не смог, нас оставили в Берлине, зачем, говорить не буду… ну так что? Могу я поговорить с ректором? – спросил Эркин.
– Боюсь, товарищ Захидов Вам ответит так же, сейчас он занят, может позже зайдёте? – спросила секретарша, возвращаясь на место, поняв, что парень без разрешения в кабинет не войдёт.
– Я могу и подождать, – нахмурив красивые, густые брови, ответил Эркин и сел на один из стульев, что в ряд стояли у стены.
Но тут открылась дверь кабинета, откуда вышла женщина, лет под шестьдесят, с высокой причёской из вьющихся волос с проседью, с приятным, серьёзным лицом. Следом вышел мужчина, среднего роста, подтянутый, широкоплечий, приятный на вид. Эркин тут же встал, привлекая к себе внимание обоих.
– Спасибо Вам, Хамид Закирович, у меня на кафедре пара, я пойду, – сказала женщина, собираясь выйти.
Эркин, кивнув, поздоровался.
– Ассалому аляйкум! – громко сказал он.
– Ва аляйкум ассалом, молодой человек. С фронта вернулись? Молодец какой, вся грудь в орденах. Нам можно гордиться нашими сынами. Хамид Закирович, вот перед нами пример доблести и отваги, – с какой-то нескрываемой гордостью сказала женщина.
Она была в сером костюме, длинная, ниже колен, прямая юбка, удлинённый жакет и белая кофточка снизу, с завязанной под горлом лентой вместо воротника.
– Мы и гордимся своими доблестными сынами, Дилором Икрамовна, конечно гордимся. Мой сын тоже воевал, Вы знаете… – ответил Хамид Закирович, погрустнев.
– Знаю. Простите… мне пора идти, а те, кто отдал свои жизни за Победу, никогда не будут забыты. Многие отсюда ушли, говорят, им поставят памятник на территории клиники. Всего Вам доброго, – сказала Дилором Икрамовна и быстро вышла из приёмной ректора.
– А Вы ко мне, видимо? Проходите в кабинет, молодой человек, – сказал Хамид Закирович, первым войдя в открытую дверь просторного кабинета.
– Проходите, садитесь, – указывая на стул и сам сев за свой большой стол, сказал Хамид Закирович.
Эркин сел и вновь поздоровался, с волнением ожидая начала разговора.
– Ва аляйкум ассалом, молодой человек. Что у Вас? Хотя я догадываюсь… видимо, учиться у нас хотите? – спросил Хамид Закирович, играя с карандашом, стуча им по столу.
– Я ночью вернулся, после объявления капитуляции, нас оставили в Берлине, для восстановления города, иначе, я бы успел к началу экзаменов, – ответил Эркин, глядя прямо в глаза мужчине.
– Понимаю, но учёба месяц, как началась… что же с Вами делать… документы принесли? Аттестат с собой? Вы ведь школу закончили? – спросил Хамид Закирович.
Его подкупал прямой взгляд парня, его открытое, мужественное лицо. И конечно, ордена и медали, хотя в институте учились многие студенты, вернувшиеся с фронта. Но что-то в этом парне было, что Хамид Закирович не смог ему сказать обычную фразу… приходите на следующий год. Эркин вытащил из планшета аттестат и паспорт и тут