я и сам хотел попросить маму постелить мне тут, – ответил Эркин.
Постелив курпачи, положив подушки и два плотных покрывала, Мехри опа спустилась с топчана и пожелав спокойной ночи своим мужчинам, устало зевая, прошла в дом.
– А ты чего не ложишься, Гули? – увидев дочь в своей комнате, спросила Мехри опа.
– Скоро лягу, ойижон. Можно у Вас спросить… – не зная, как спросить у матери о том, о чём обычно и спрашивать было неловко, всё же решившись, сказала девушка.
– Спросить что? А хочешь, со мной ложись, отец с братом во дворе легли, – ответила Мехри опа, собираясь лечь.
– Нет, я лучше к себе пойду… спокойной ночи, ойижон, – так и не спросив ничего у матери, ответила Гули, собираясь выйти.
– А что ты спросить хотела, дочка? – снимая лёгкую безрукавку, спросила Мехри опа.
– Ну… не знаю даже… Вы ведь не будете ругаться? – спросила Гули.
– А есть за что? – спросила Мехри опа.
– Завтра же Мумин акя возвращается… но Карина мне сказала, что не согласна выходить за него замуж, – быстро, чтобы не раздумать, ответила Гули.
– Как это? Она сама тебе об этом сказала? – спросила Мехри опа, опешив от слов дочери.
– Да, только что сказала. Ведь её не заставят выходить замуж? – опять спросила Гули.
– А ты не вмешивайся в то, что тебя не касается! МалА ещё! Ишь! Спать иди! – разозлившись, ответила Мехри опа.
Гули молча вышла из комнаты и прошла в свою. Мехри опа была удивлена её словам, женщина была в замешательстве. Её и саму в молодости выдали замуж за дальнего родственника, за внука двоюродного дяди, да и мужа она увидела лишь после свадьбы. Уж что она тогда пережила, Мехри опа помнит до сих пор. А как она обрадовалась, когда увидела Шакир акя, ведь думала, что выдали её за старика. Было самое начало двадцатых годов, никто ничего ей не говорил, так решил отец и ему никто не возражал. А Шакир оказался всего-то на четыре года старше её, правда, красив ли был, Мехри опа не задумывалась, а потом он стал для неё самым красивым и самым лучшим. Руку никогда на неё не поднимал, да и не за что было, жили они в ладу и почти никогда не ссорились. Перечить мужу было недопустимо.
– Как же так… что же теперь будет? Зухра так этого хочет… бедная. Так ведь и Карина не узбечка, нужно Шакир акя утром сказать, не дай Бог, что же будет? – думала женщина, не в силах уснуть, несмотря на усталость.
Утро пришло с лучами солнца, в такое время года было ни жарко ни холодно, дожди ещё не начались, а до первого снега было далеко. Шакир акя выходные дни не знал, работал и в воскресенье. Но мог взять отдых в любой день, ведь ремесленники сами на себя работали.
Мехри опа уже разожгла самовар, Эркин крепко спал, впервые за долгие годы ни о чём не волнуясь, парень спал безмятежным сном. Мехри опа не стала беспокоить ни сына, ни дочь. Мать есть мать, один выходной, она хотела, чтобы её дети отдохнули. Но шум со двора, разбудили парня, быстро встав с постели, он спустился с топчана и ушёл в сторону туалета.
Когда умывшись, вся семья собралась