язычком. Ее вкус, ее запах, прерывистый вздох, когда его рука пробралась сквозь слои одежды, влага на пальцах сводили с ума:
– Лир-ра…
– Демонов вызываешь?
– Ой… Добрый вечер! – вскочила я.
– Здравствуй, Лира.
Бросив дублет на спинку кресла, Йарра шагнул ко мне. Обнял, желая поцеловать, и недовольно нахмурился, когда я отвернулась.
– Что не так?
– От вас лошадьми пахнет… Очень. Простите…
– Хочешь сказать, мне нужно помыться? – скупо улыбнулся граф. Сжал мой подбородок, заставляя поднять голову, и все-таки поцеловал – жадно, крепко, сминая губы и ловя дыхание. Чуть отстранился, забавляясь моим смущением:
– Ты краснеешь, как пансионерка на первом свидании.
Потом заметил след, оставшийся от щетины:
– Пожалуй, побриться тоже не помешает.
Я сидела спиной к раздевающемуся графу и, светя кончиками алеющих ушей, представляла, как он снимает рубашку, сапоги, брюки… Несмотря на то что мы спали вместе, я по-прежнему ужасно стеснялась его и своей наготы. Нет, я спокойно стояла неглиже перед зеркалом, пересчитывая свеженабитые и старые синяки, но раздеваться перед Йаррой по-прежнему было стыдно. Тем более что он почти никогда не разрешал гасить свечи…
– Лира, – окликнул меня граф, – ты умеешь брить?
– Умею, господин, – повернулась я и зажмурилась, закрыв глаза ладонями. – Вы не одеты!
– Знаешь, твое избыточное целомудрие раздражает, – проворчал Йарра, оборачивая бедра полотенцем. – Ты уже давно не в монастыре. – Сел на табурет. – Ну? Мне тебя долго ждать?
Мыло для бритья пахло еловой хвоей и лавром. Помазок я не нашла, и пену пришлось наносить руками, осторожно касаясь мужских щек, подбородка, места над верхней губой.
– Я не кусаюсь.
– Иногда кусаетесь…
Йарра пристально смотрел на меня, а я изо всех сил старалась не встречаться с ним взглядом. Воспоминания о тех минутах – как детская мозаика: металлический блеск бритвы, смуглая кожа под чуть желтоватой пеной, короткие и густые ресницы графа, его странно-темные брови, разительно контрастирующие с белоснежными волосами, запахи хвои, лавра и кожаного шипра. Помню еще, я жутко боялась его порезать – до дрожащих рук, до повлажневших ладоней.
Я выбрила правую щеку и подбородок, когда граф отобрал у меня лезвие.
– Подай зеркало.
Несколькими точными движениями Йарра закончил то, с чем я возилась бы еще не менее получаса.
– Так лучше? – спросил он, прижав мою ладонь к своей щеке.
Я кивнула, упорно избегая его взгляда, – там темнота, там страсть, там жажда и волчий голод. И насмешливый вызов.
…и тревожный рокот тамтамов в ушах, и пересохшее горло, и покалывание в кончиках пальцев, которыми я наносила пену на мужское лицо, и жидкий огонь, разливающийся по венам, при одной мысли о…
Рассматривать шрамы на теле Его Сиятельства было безопаснее.
– Бронебойная стрела, – заметил Йарра мой интерес к своему