дренажной трубе, что были похожи на голову паука-альбиноса с множеством глаз, которые мигают независимо друг от друга. Увидев кремовые шелка и золотые цепи Джоби, мальчики вышли на улицу и двинулись за повозкой, шустро передвигая тощими ногами. Нилит следила за тем, как они, словно голодные коты, петляют, обходя тачки и пешеходов. Не успели они подойти поближе, как резкий свист, который донесся откуда-то сверху, заставил их остановиться. Опустив головы и ссутулившись, они вернулись в трубу. На балконе четвертого этажа одного из зданий полная женщина, белая, словно молоко, сидела, закутавшись в одеяла и держа в руках подзорную трубу.
– Что в тебе такого, преследователь Джоби? Почему тебя не грабят, как любого другого беднягу в шелках и золоте, попавшего на Просторы?
Джоби не сразу заглотил наживку, но случай похвастаться своими достижениями и своим Консорциумом был слишком сочным червяком, и он не мог его упустить. Большим пальцем он поднял одну из цепей, висевших на шее, и показал Нилит символ, выгравированный на золотой пластине.
– Обещания. Услуги. Называйте их, как хотите, но у Консорциума много связей на Просторах.
– Вот как? – задумчиво протянула Нилит. – Тебя послушать, выходит, что Консорциум – такой же, как никситы или Палата Кодекса.
– Для многих это так и есть. Королевская семья считает, что город заканчивается на границе центральных районов, и на Просторах дознаватели Палаты Кодекса – это почти сказочные существа. Но те, кто имеет влияние, прекрасно знают, что такое Консорциум, и понимают, что ссориться с ним не стоит. Поэтому этот символ делает дорогу менее опасной, – сказал Джоби и повернулся к Нилит. – Только глупцы и непосвященные станут нападать на агента Консорциума.
– Если честно, то я не понимаю, зачем Консорциуму заботиться о таком жалком мальчике на побегушках, как ты. Будь я разбойником или душекрадом, то без колебаний всадила бы тебе нож в хребет.
– Я же говорю – только глупцы, – ответил Джоби. – Но это меня не удивляет. Вы похожи на образованную, благородную женщину, однако морали в вас, очевидно, не больше, чем во всех остальных людях на этих улицах.
– На что ты намекаешь?
– На то, что вы – убийца, – сказал Джоби, кивая на молчаливого и мрачного Фаразара. – Нет? Я не прав? Меня редко интересуют подробности жизни тех, кого я преследую и ловлю, но вы, госпожа, разожгли во мне любопытство. Кто он вам, этот призрак? Как вы его добыли?
– Не твое дело, – отрезала Нилит. – Он получил по заслугам – как и все, кто встает у меня на пути.
Джоби фыркнул. Он уже собирался заговорить, когда сзади снова донеслось испуганное конское ржание. Нилит быстро щелкнула по руке Фаразара, и он с отвращением отшатнулся. «Помоги мне», – беззвучно, одними губами произнесла она.
– Проклятый конь! – завопил Джоби.
Он остановил лошадей и спрыгнул в грязь.