время. Часто его можно было видеть, часами просиживающим в читальном зале учебной библиотеки, где он усердно и углубленно штудировал библейские тексты, богословскую и святоотеческую литературу, другие письменные источники, постоянно что-то записывая в неприметную зеленую тетрадь, ни чем не выделяющуюся среди таких же тетрадей по другим учебным дисциплинам. В воскресные дни его часто можно было видеть увлеченно беседующим с пожилыми, умудренными многолетним духовным опытом монахами, старинного пригородного монастыря, куда он любил приезжать на церковные службы. Нравилось ему общаться с сельскими приходскими батюшками, которые, как правило, отличались бескорыстием, искренностью и простотой общения со своими прихожанами и гостями храма. Все эти многочисленные поездки не только не мешали, но были очень полезны для его учебы и тайного увлечения. Почти по всем специальным дисциплинам у него были самые высокие оценки. К поведению тоже нареканий никогда не было.
Однажды, после занятий в семинарии, он спешил на приходской праздник, к своему знакомому священнику, который попросил его петь на клиросе и быть чтецом на праздничной службе. Путь был не близкий и он, захватив новый подрясник и подарок для настоятеля храма, поспешил на автобус. Впопыхах он не заметил. как оставил тетрадь со своими записями на подоконнике у окна, напротив своей аудитории, в коридоре семинарии. Вспомнил он об этом только тогда, когда «разбитый» пригородный «Пазик», сквозь клубы пыли, завывая и подпрыгивая на кочках как старая телега, вез его по узкой проселочной дороге. Это с ним случилось впервые, но о том, чтобы вернуться назад, не могло быть и речи. Ход праздничной службы во многом зависел от него, к тому же подготовка к ней заняла всю предыдущую неделю. Он успокаивал себя тем, что уборщица баба Маша, с которой у него были почти родственные отношения, первой заметит тетрадь и завтра передаст ее ему, лично в руки. Так было не раз, когда она находила забытые студентами вещи. Ему вспомнились ее вкусные, домашние пирожки с капустой, и на сердце стало тепло и спокойно. Размышляя так, он повернулся к окну, за которым мелькали пирамидальные тополя, виноградники и бескрайние пшеничные поля, характерные для широт юга России. Автобус остановился. Он неспешно вышел, и стараясь не думать о происшедшем, двинулся в сторону храма, представляя себе, как сейчас он заберется на колокольню и праздничным трезвоном, созовет прихожан со всей округи на всеобщее торжество. Праздник прошел на славу. Всех охватила, почти пасхальная радость. На утро он первым был у дверей семинарии. Спешно поднявшись на второй этаж и не найдя тетради на вчерашнем месте, он почувствовал что-то неладное. И действительно, все вышло далеко не так, как он себе это представлял. Вчера, первым у подоконника оказалась не добрая хлебосольная баба Маша, а строгий ректор учебного заведения со своим заместителем. Он первым заметил забытую тетрадь и чтобы узнать, кто хозяин, открыл ее и неспешно стал перелистывать страницы. После обеда он был в хорошем расположении