обратиться яростью. Ответа было и не нужно, конечно же, этот паскудник знал. В глубине внимательных глаз торчало умение видеть на два, если не на три шага вперёд.
– Дедов не дурак, – кажется, Роман решился на оправдание. Дам ему шанс доказать мне, что он не конченый человек. – И не станет прятаться у всех на виду. Не мельтешите, Алексей. Не провоцируйте третьи силы применять силу уже к вам.
– Позвонить Вениаминовичу? – подумалось мне. – Сказать, что сделка отменяется? О подобном разговора не было, пусть закрывают расследование…
Роман не спешил уходить, хотя и сказал всё, что хотел. Он ведь прав. Даже если откажусь, «Айм-мит» продолжит. Стало холодно на душе от осознания, что угодил в ловушку, из которой сам не знаю, как выпутаться…
– Алексей, они не остановятся на Дедове. Кем бы ни был заказчик, он не жаждет гласности. А ещё ему до умопомрачения нужно было, чтобы вы играли по его правилам, ведь подставить он хотел именно вас.
Хотел бы я знать, его слова неприкрытая угроза или всё же дружеское предупреждение? Хотелось рассчитывать на последнее.
– Зачем им стрельба?
– Не понял.
Мы как будто поменялись с детективом ролями.
– Зачем им устраивать «стрельбу на улице», если за Дедова можно просто пообещать награду? Как бы ни был он хорош для сильных города сего, всегда найдётся панк-отморозок, которому нечего терять. Или торчок. Убьёт даже не за деньги, за одно лишь обещание пожизненной дозы. Он никого не знает, он разменная монета. От него ниточки побегут разве что концами в воду.
– Слишком топорно и слишком грязно, Алексей.
– И всё-таки?
– И всё-таки Дедов жив до сих пор, а панки-торчки по осени всплывают в ближайшей реке. Понимаете?
– И потому только штурм? Полномасштабное наступление? Технику тяжёлую задействовать будут?
Представил, как асфальт ставшего родным Великанска трещит под гусеницами монументального Т–50Н. Стало не по себе. Несущий войну редко хочет видеть её на родине.
– Сгущаете краски. Всё гораздо проще. Когда Дедов начнёт суетиться, следует начать суетиться и нам. Перехватим его, добьёмся нужного.
– И что же мы сможем ему пообещать за признания? – от плана всё ещё попахивало непродуманностью, словно Роман лепил его под кайфом. Учитывая, сколько он засадил в себя обезболивающего с алкоголем, походило на правду.
– Защиту.
– Не понял, – я снова нахмурился. Детектив уже устал разъяснять, видимо, на его памяти я самый бестолковый заказчик. Ничего, потерпит.
– Я не стал рассказывать о личности заказчика нападения в отчёте «Айм-миту». Солдафоны и корпораты редко действуют тихо. Детективная работа – хирургическое вмешательство. Его признание за защиту от военной корпорации.
– А если заказчик «Айм-мит»?
– Тогда он откажется и рассмеётся нам в лицо.
А вот теперь уже звучало логичней. Какой стороной ни поверни, получим желаемое…
Жать руки на прощание не стали. Почему-то внутри проснулась непонятная гадливость