часто говорят детям фразы типа «если бы я был на твоем месте, я сделал бы так-то и так-то»; немцы же при аналогичных обстоятельствах скажут «ты должен сделать это немедленно». Конечно, подобные различия могут быть просто следствием грамматических и стилистических правил языка. Однако в целом американцам более свойственно использовать в речи вежливые обороты. Но и сами по себе эти различия в языке важны (к этому тезису мы еще вернемся чуть позже). В любом случае, по всей вероятности, существуют реальные различия в степени уважения к правам и воле ребенка, понимание того, что ребенок, как и взрослый, имеет свою точку зрения. В Америке взрослому, путешествующему с ребенком, гораздо реже приходится защищать его от ласк и поцелуев посторонних людей.
То же самое различие в основополагающих отношениях между ребенком и обучающим его взрослым мы можем наблюдать в школах и детских садах. Тот, кто приехал из Германии, обязательно отметит, как медленно и неохотно педагог будет реагировать на сцену яростного спора между двумя мальчиками. На первый взгляд может показаться, что педагог попросту не проявляет к ситуации никакого интереса. Однако в действительности он просто обучен так реагировать на происходящее. И если педагог хочет прервать деятельность ребенка, то делает это осторожно и постепенно. Если существует вероятность, что ребенок сам справится со стоящей перед ним задачей, педагог просто не будет вмешиваться в процесс. В прогрессивных немецких школах догитлеровского периода идея независимости ребенка тоже пользовалась популярностью, особенно в детских садах Монтессори. Однако нужно признать: различие между реально бытовавшими способами обращения с детьми было огромно; его нельзя не заметить даже тогда, когда речь идет о самых продвинутых немецких учебных заведениях для воспитателей детских садов. Подобное яркое отличие существует и в отношении второго правила американских воспитателей, а именно: быть дружелюбными с детьми и разговаривать с ними, не повышая голоса, независимо от того, как настроен и реагирует сам ребенок. В Германии вмешательство взрослого в дела ребенка не только более привычно, но и, как правило, происходит внезапно и сопровождается повышением голоса. Очень часто это вторжение происходит в форме команды, как требование подчинения. Мне стало известно, что при нацистском режиме ведущим учебным заведениям для воспитателей была направлена директива, в которой содержалась такая рекомендация: даже если ребенок не может понять причины поступка взрослого, взрослый не должен ничего объяснять. Детей приучают к слепому и безоговорочному подчинению не вследствие веских причин, а в силу любви или веры. Этот принцип вполне соответствует основному правилу тоталитарного государства, декларируемому снова и снова, но особенно часто раздававшемуся в первые годы правления режима: командуй тем, кто ниже тебя; подчиняйся тому, кто