декабря 1928 г. М. К. спрашивал М. П. Алексеева (из Ялты):
Не считаете ли нужным устроить заседание О<бщест>ва ист<ории>, лит<ературы> и яз<ыка> по случаю пятилетия со дня смерти Ленина? Темы есть, и они уже разработаны: «Стиль Ленина», «Грамматика» и пр<очее>. Помните специальный выпуск ЛЕФа567, – и есть еще; эту литературу, конечно, хорошо знает Севочка568. Если не будет времени подготовить спецдоклад, можно сделать компилятивный: «Литература о стиле Л<енина>»*. <*Еще темы: «Ленин и художественная классическая литература». «Ленин и искусство». – Примеч. М. К.>. Все это более ли менее обработано и разработано. Только сначала обсудите этот вопрос в тесном кругу – и устраивайте только в том случае, если найдутся докладчики достаточно авторитетные и грамотные. Не давайте только докладов А<лександру> С<еменовичу>569 или уж только в придачу к кому-нибудь. А вот хорошая тема – ей по-настоящему стоит заняться: «Ленин как револ<юционный> оратор». Будь я там, пожалуй бы, соблазнился такой темой. Разве только загрузка и перегрузка Ваша всеобщая помешает этому.
Ленинская тема воспринималась и воплощалась в различных формах; М. К. она интересовала прежде всего в фольклорном плане. Задержимся на истории с публикацией «„Покойнишный вой“ по Ленине», впервые появившейся в «Сибирской живой старине»570 и спустя десятилетие оказавшейся фактом биографии самого М. К.
Это причитание, выдержанное в традиции народного плача по усопшему, было записано Н. М. Хандзинским в Иркутске в конце ноября 1924 г. от Кати Перетолчиной, девушки из села Кимельтей Иркутской губернии, и свидетельствовало, казалось, об истинном чувстве «народа», скорбящего по ушедшему вождю. М. К. (и впоследствии другие фольклористы) считали это произведение органичным и высоко оценивали его художественное значение. Однако в тексте плача содержалось упоминание о Л. Д. Троцком («Ой што адин будит да испалнять у нас, / Ой што адин толька да Леф Давыдавич»), и, упоминая в разные годы о «Покойнишном вое», М. К. приводил обычно эти строки. Дорабатывая первое издание «Бесед собирателя», он даже расширил его фрагментом из «Покойнишного воя», подкрепив ссылкой на публикацию Родиона Акульшина «Заклятие Лениным и Троцким. История появления одного заговора»571.«Выдающийся памятник», открытый Н. М. Хадзинским, М. К. отметил также в появившейся через несколько лет работе, посвященной Иркутскому университету572. В проекте фольклорной серии «Библиотеки поэта», изложенном в письме к В. М. Саянову от 22 июля 1933 г., М. К. описывал том «Причитания» следующим образом: «…От плачей Ирины Федосовой до современных плачей – по Ленину…»573. Нет сомнений: если бы этот том состоялся, М. К. включил бы в него «Покойнишный вой».
Фрагмент этого плача вошел также в хрестоматию «Русский фольклор», составленную Н. П. Андреевым574; из дарственной надписи составителя (см. илл. 60) явствует, что М. К. принимал в этом издании непосредственное участие.
О