друг: я не буду выставлять на позор его безнравственные свойства. Мисс Уардль – прощайте!
В заключение этой речи, принявшей, быть может, первый раз на его языке последовательную логическую форму, м‑р Джингль приставил к своим глазам коленкоровый лоскут суррогат носового платка и сделал решительный шаг к дверям.
– Остановитесь, м‑р Джингль! – возопила девствующая тетка. – Ваш намек относится к м‑ру Топману: объяснитесь.
– Никогда! – воскликнул м‑р Джингль театральным тоном. – Никогда!
И в доказательство своей твердой решимости он придвинул стул к девствующей тетке и уселся рядом с нею.
– М‑р Джингль, – сказала целомудренная дева, – я прошу вас, умоляю, заклинаю… откройте ужасную тайну, если она имеет какую-нибудь связь с моим другом.
– Могу ли я, – начал м‑р Джингль, пристально вперив глаза в лицо девствующей тетки, – могу ли я видеть, как безжалостный эгоист приносит в жертву прелестное создание… Но нет, нет! Язык отказывается объяснить…
– Именем всего, что дорого для вашего растерзанного сердца, – вопила целомудренная дева, – умоляю, объясните.
М‑р Джингль, казалось, несколько секунд боролся с собственными чувствами и потом, преодолев внутреннее волнение, произнес твердым и выразительным тоном:
– Топман любит только ваши деньги!
– Злодей! – воскликнула мисс Уардль, проникнутая насквозь страшным негодованием.
Сомнения м‑ра Джингля решены: у девствующей тетки были деньги.
– Этого мало, – продолжал кочующий актер, – Топман любит другую.
– Другую! – возопила тетка. – Кого же?
– Смазливую девушку с черными глазами, вашу племянницу – Эмилию.
Продолжительная пауза.
С этого мгновения в груди старой девы заклокотала самая непримиримая ненависть к мисс Эмилии Уардль. Багровая краска выступила на её лице и шее; она забросила свою голову назад с выражением самого отчаянного презрения и злобы. Закусив, наконец, свои толстые губы и вздернув нос, она прервала продолжительное молчание таким образом:
– Нет, этого быть не может. Я не верю вам, м‑р Джингль.
– Наблюдайте за ними, – отвечал кочующий актер.
– Буду.
– Замечайте его взоры.
– Буду.
– Его шепот.
– Буду.
– Он сядет за стол подле неё.
– Пусть его.
– Будет любезничать с нею.
– Пусть.
– Станет расточать перед нею всю свою внимательность.
– Пусть.
– И он бросит вас с пренебрежением.
– Меня бросит! – взвизгнула девственная тетка, – меня!
И в припадке бешеной злобы, она заскрежетала зубами. Глаза её налились кровью.
– Убедит ли это вас?
– Да.
– Вы будете равнодушны?
– Да.
– И вы оставите его?
– Да.
– Он не будет