хозяйственный инвентарь. Меня это очень рассмешило, и остатки плохого настроения улетучились.
– Я должна бежать, – сказала она, проводив меня до двери в библиотеку, – пост надолго оставлять нельзя. Михалычу по палатам нужно идти, так что ты тут не скучай, сюда редко приходят. Вообще, не знаю, зачем нашим обитателям, – она покрутила пальцем у виска, – библиотека нужна. Ну да ладно, поскакала я. Давай, до вечера, – и, махнув на прощание рукой, убежала.
Я осмотрелась. Библиотека выглядела убого: потёртые стены, обшарпанные старые столы. Книги выглядели не лучше: порванный переплёт, отклеивающиеся страницы, торчащие нити из уголков. Пыли в этом небольшом помещении, было предостаточно, на всю месячную стажировку хватит.
Осмотревшись, я вооружилась хозяйственным инвентарём, что вручила мне Настасья, и начала работать. Чтобы тщательно протереть полки, мне потребовалось снять с них все книги. Я привыкла выполнять работу хорошо и потому сухой тряпочкой смахивала пыль и с самих книжек. В этот же момент я решила, что завтра принесу клей и иголку с толстой нитью, чтобы хоть чуть-чуть привести их в надлежащий вид.
Несмотря на то что помещение было маленьким, полок с книгами было много, и казалось, что здесь есть всё: классика, детективы и лёгкие женские романы, которые заполняли целую полку. Были даже детские сказки в стиле рыцарей или борьбы добра со злом, что-то в современном жанре фэнтези, вроде серии «Последняя битва за трон. Предание Коррина». Все пять частей стояли ровным строем.
Для специализированного заведения это и вправду был странный выбор литературы: обитатели сего места не были большими любителями чтения. Размышляя об этом, я дошла до стеллажа с очень старыми книгами и именами авторов, которые были мне совершенно незнакомы. Я, конечно, не была экспертом в области древней литературы, но даже мне стало понятно, что данные произведения искусства пришли из далёкого прошлого. Раритет, можно сказать, ценнейший раритет.
Аккуратно смахивая пыль с этих ценных изданий, я любовалась старинным искусством книгоплетения. Переплёт был прошит золотой нитью, обложка была мягкой и казалась тёплой на ощупь. Мне захотелось открыть этот манускрипт древности, чтобы пропитаться духом того времени, в котором я никогда уже не смогу побывать.
Перевернув кожаную обложку, я замерла от увиденного. На титульном листе книги был изображён пятнистый голубь, к ноге которого был привязан шнурок со скрученной бумажкой. Я сразу вспомнила мальчика со странными речами про эту птицу и про послание, которое она якобы принесёт.
«Не отпускай голубя без послания». Что бы это значило? Если бы голубь, которого я вижу сейчас, был настоящий, то я бы поняла, что делать. А этот нарисованный, и послание его я прочитать не могу.
Легким движением я перевернула страницу. Первые строки ввели меня в ещё большую прострацию:
«Тебе, мой драгоценный читатель! Если ты сейчас держишь в руках труд всей моей жизни, значит, ты