сигнала, обеспечивающая коммуникацию между периферией и центром. Такая структура становится онтологической необходимостью нервной системы. Нервная система – это не просто сеть клеток, а модус различающего, который удерживает время как различие, позволяя системе не просто реагировать, но предсказывать, не просто воспринимать, а выбирать, не просто существовать, а вести себя. У медузы простая нервная сеть уже позволяет координировать движения щупалец в ответ на стимулы, фиксируя последовательность «стимул-реакция» во времени. Локализация различающего центра делает возможным не только восприятие изменений, но и их интеграцию: животное различает не просто поле, а его динамику, будь то изменение света, движение хищника или ритм звука. Это требует временной памяти, которая фиксирует различие «до» и «после». У планарии, например, примитивная нервная система позволяет запоминать простые стимулы, такие как свет как опасность, и избегать их в будущем, что указывает на зачатки временного различения.
Животное – это не просто организм с нервной системой, а форма жизни, в которой различающее локализовано, временно организовано и направлено на движение, что знаменует переход от пластической реакции к направленному действию, от морфогенеза к поведению. Животное различает не только внешнее, такое как объекты или границы, но и себя во времени: как было, как стало, как может быть. Это не субъективность в полном смысле, а уже ориентированная динамика различия. У осьминога, сложная нервная система позволяет не только реагировать на текущие стимулы, но и учиться: он может запоминать расположение объектов, предсказывать их движение и изменять поведение, различая временные последовательности, такие как «этот путь ведет к пище». В математике это можно представить как рекуррентную нейронную сеть, которая сохраняет состояние в виде памяти, обрабатывает текущий вход через восприятие и предсказывает следующий шаг через предвосхищение, формируя временной контур различающего. Животное поведение становится онтологической сценой, где время оформляется как различие: животное не просто живет во времени, а делает различение времени возможным, превращая поток Потенции в организованный ритм восприятия, памяти и действия. Это проявляется в способности к обучению, адаптации и выбору. У высших животных, таких как вороны, это доходит до сложных форм предвосхищения.
Если сравнивать растение и животное, то растение представляет собой различие в поле, то есть в пространстве, где доминирует резонанс, а животное – это также различие и во времени, где доминирует локализация. Переход между ними – это движение от распределенного тела к временной соотнесенности состояний, а нервная система становится необходимой инфраструктурой различающего времени. Таким образом, животное – это различающее, удерживающее время: оно не просто реагирует на различия, а структурирует