метнул взгляд на своего товарища. Тот уже отступал, потирая грудь.
– Гадство…
Они бросили на меня угрожающие взгляды, но больше нападать не пытались – быстро скрылись в темноте переулка.
Я повернулся к пареньку.
– Ты в порядке?
Тот торопливо кивнул.
– Спасибо… Я не знал, что делать.
Я провёл паренька до главных улиц, возвращаясь по тому же пути, по которому недавно гнался за механической птицей.
Мы попрощались, и он быстро скрылся среди прохожих.
Я уже собирался идти дальше, когда вдруг услышал за спиной хриплый голос:
– Эй, воин…
Голос звучал так, будто его обладатель годами не пил воды. Я обернулся и увидел мужчину в грязном плаще с глубоким капюшоном. Он сидел, прислонившись к стене, его спутанные чёрные волосы выбивались из-под капюшона, морщинистое лицо казалось измождённым, но главное – глаза. Яркие, безумные.
И эта ухмылка, в которой переплелись весёлое безумие и что-то тревожное.
– Ты ко мне? – спросил я, замедляя шаг.
Бродяга покачал головой, и его улыбка стала ещё шире.
– Не совсем. Нет. К тому, кем ты станешь.
Я почувствовал, как внутри что-то неприятно сжалось.
– Говори понятнее, – нахмурился я. – У меня нет времени на загадки.
– Понятнее? – он внезапно захохотал, его плечи затряслись в судорожном смехе, но смех резко оборвался. – Ты ищешь ясность не там. Не среди этих… – он махнул рукой в сторону мастерских, и в его голосе прозвучало презрение, – ламп и шестерёнок.
По спине пробежали мурашки.
– Что тебе нужно? – спросил я, стараясь скрыть своё беспокойство.
– Мне? Ничего, – бродяга наклонился вперёд, его глаза сверкнули в тени капюшона. – А вот тебе… тебе нужно на север. В Стальной дом.
– Стальной дом? – непроизвольно вырвалось у меня, и в голове тут же всплыл образ Глена. – Ты знаешь, что там происходит?
Бродяга захихикал, его грязные пальцы нервно теребили край плаща. Он встал и схватил меня за руку.
– Война. Смерть. Истина. Твой друг уже там, да? – его лицо вдруг стало серьёзным. – Он мёртв. Или скоро будет. Они там долго не задерживаются.
Я сжал кулаки, чувствуя, как кровь приливает к лицу.
– Ты лжёшь. Глен – опытный боец.
– Против Осквернённых? – голос бродяги внезапно стал хриплым и пронзительным. – Опыт? Ха! Никто не бывает готов! И помни – не только Осквернённые несут угрозу.
Я отшатнулся. Он словно на мгновение утратил рассудок.
Но уже через секунду сник, тяжело выдохнул и снова осел на землю, будто всё это было лишь всплеском безумия.
– Но ты… – его голос стал тише, почти шёпотом. – Ты можешь выжить. Точнее… ты должен выжить.
Его взгляд внезапно стал осмысленным, почти человечным.
– У тебя много дел. Очень много.
Бродяга больше ничего не сказал, только вновь хихикнул, словно его забавляло то, чего я ещё не понимал.
Я не стал спрашивать дальше. В его словах было что-то странное, но в них