в 18 лет, я закончил школу в Германии. Тетушка, через свои связи и заплатив кому надо, определила меня, как потомка древней династии фон Бергов, практически без экзаменов в главный военный кадетский корпус в Берлине. Там я проучился два года, до 1940-го.
Я закончил его в мае 1940 года и должен был быть зачислен в Вермахт для прохождения шестимесячной практики.
Тетушка с кем-то договорилась, и я ждал места адъютанта при каком-то немецком генерале, который начинал свою службу еще у моего деда Генерала Отто фон Берга, – засмеялся Паша.
Да, забыл сказать… Тетушка нашла мне невесту из приличной дворянской семьи, и на Рождество перед 1941 годом мы должны были ехать к ее семье знакомиться…
Не довелось, увы, – снова засмеялся Паша.
Я учился в Берлине и в школе, и в кадетском училище на полном пансионе. Тетушка все оплачивала, и я приезжал только на каникулы в Кенигсберг.
У меня сразу не сложились отношения с сыном тетушки, моим двоюродным братом, который уже заканчивал кадетский корпус и вскоре должен был стать офицером Вермахта.
Его отец, муж тетушки, чванливая прусская сволочь, сколько я помню, ни разу не подал мне руки и даже не разговаривал со мной.
Гюнтер, мой двоюродный братец, всегда шпынял меня, дразнил «русской свиньей» и «большевистским недоноском».
Тетушка, конечно, ругала его за это, и он смиренно слушал свою маменьку, но на следующий день все продолжалось вновь. Так что, проживание в Берлине мне даже нравилось – я не видел эти ненавистные рожи.
Осенью 1940 года случилось несчастье. От сердечного приступа тетушка Грета скончалась.
По завещанию она оставила мне и своему сыну Гюнтеру наследство, которое мы, как мужчины рода фон Бергов, должны были поделить между собой. Как я потом узнал от немецкого нотариуса, у рода фон Бергов были дома в Берлине, в Мюнхене, и поместья на море, и конюшни, и виноградники.
Вообще, я мог стать настоящим Графом фон Бергом, – усмехнулся Паша.
Но… Гюнтер, мой двоюродный брат, думал по-другому.
В 1939 году он получил офицерский чин и ушел служить в СС, а в 1941-м уже был оберштурмфюрером.
Он решил не делить со мной никакого наследства и однажды подсыпал мне в еду какую-то гадость, типа яда.Вообще, я пришел в себя через три дня, в армейском госпитале. И узнал, что меня снова зовут Пауль Ковальский, – засмеялся Паша. Эти документы были в моей грязной, засаленной робе, в которой меня и доставили в больницу. Кроме моего старого паспорта, там было предписание явиться в военкомат на призывной пункт…
Это Гюнтер, как я понял, постарался.
Как я потом узнал, эта жадная сволочь Гюнтер уничтожил все мои документы на имя Пауля фон Берга и, сунув мне в карман мои старые документы с фамилией моей мамы, вывез меня в Берлин из Пруссии и бросил у ворот госпиталя!
Этот гад отправил меня солдатом в Вермахт.
– Да уж, – сказал Ваня, – там у империалистов тоже свои детективные истории.
– Сначала я хотел найти нотариуса и все опротестовать, вернуть себе имя.
Но