сеточка трещин, которые быстро разбегались, словно живые, образуя узор, похожий на паутину. Ральф сделал шаг назад, чтобы не попасть в ловушку. Но тут увидел направленное на него дуло пистолета.
Фернандо, казалось, был в полуобморочном состоянии, но ненависть к Ральфу придала ему сил, и он сумел-таки поднять оружие. Руки его тряслись, но на таком близком расстоянии Ральф побоялся дергаться, поэтому просто поднял вверх обе ладони.
На лице главаря появилась улыбка, но тут об его голову разбилась бутылка дешевого виски, и начальник службы безопасности тяжело упал навзничь, потеряв сознание.
– Вроде ты обещал, что мы выпьем, когда все закончится? – Маша держала отбитое горлышко бутылки, с которого капала кровь. Она подошла и пнула Фернандо несколько раз, и только тогда успокоилась.
Туристы на платформе не поняли, что происходит, но когда увидели, как миниатюрная девушка сбила с ног здоровяка, начали кричать.
– Ладно, пошли. – Ральф обнял Машу сзади и оттащил ее от Фернандо. Он взял ее за руку, склонил голову и повел прочь с платформы. Они снова вернулись в полумрак пальмовой рощи рядом с бунгало.
– Прости, – сказал Ральф.
– Все в порядке, мой бывший муж доставлял больше проблем, чем ты, – сказала Маша.
– Нет, я про то, что из-за меня ты потеряла работу.
Маша покачала головой и улыбнулась:
– Я давно уже хотела уволиться, ты просто помог мне принять решение.
– И что будешь делать?
– Что-нибудь придумаю. Возможно, устроюсь в какой-нибудь бассейн тренером.
Ральф улыбнулся: эта девушка оказалась намного сильнее, чем он себе представлял.
Маша встала на цыпочки и поцеловала его.
– От тебя веет опасностью, и это очаровательно, но я просто хочу жить тихо-мирно, так что давай остановимся.
Ральф смутился. Обычно это была его реплика.
Маша моргнула и двинулась прочь. Исходивший от нее неповторимый запах океана растворился в воздухе, и звук шагов по траве постепенно стих. Бледно-желтый фонарь, поблескивая, освещал крепкие ягодицы удалявшейся девушки.
Ральф надул губы, повернулся и пошел в другом направлении.
(4) На льдине
На третий день пошел сильный снег, все пространство между небом и землей заполнили пушистые хлопья: настоящая стена из снежинок, ни единого просвета.
Однако даже в солнечные дни Кована не мог сбежать с этого ледяного острова.
От непрекращающегося шума ветра и волн закладывало уши, а бескрайний снег лишил молодого инуита всех чувств, кроме холода.
Завеса вдруг изменилась, как будто кто-то приподнял ее уголок, но за ней открывалась лишь серо-белая муть. Кована моргнул и присмотрелся, но ничего толком увидел. Вероятно, его ослепила окружающая белизна. Он пошевелил одеревеневшими пальцами, спрятанными в рукавах, чтобы хоть немного размять их.
Нет, он что-то уловил краем глаза и быстро развернулся в нужную сторону. На фоне сильной метели к нему медленно двигалась белая тень.
Густую шерсть белого медведя покрывал