ногой. – Килограммов сорок будет. Да мне-то она не нужна. Сам понимаешь.
– У тебя паек.
– Сухомятка, – сказал Жора. – А насчет Любаши ты, друг, темнишь.
– Я правду говорю.
– Никогда не поверю, чтобы с сестрой беда стряслась, а брат спокойный. И ни одной слезинки. И голос не дрожит.
– Мне нельзя плакать. Я силу воли вырабатываю.
– Да ну?
– Себя проверяю. Готовлюсь…
– К чему?
– Не твоего ума дело, – сказал Степка. – А картошку забери. Крупная картошка. Год жалеть будешь, что даром оставил.
– Люди нажитое даром оставляют, – ответил Жора. Махнул рукой и произнес разочарованно: – Всю ночь, дурак, не спал, вот о чем действительно жалею. Нет, скажи, а у Любаши жених есть?
– Она на островах Туамоту за туземца выйдет.
– За чернокожего?
– Туземцы и желтокожие бывают, и краснокожие. Кто знает, какого она предпочтет… Обычно ей густо загорелые ребята нравились.
– Много ребят было? – ревниво спросил Жора.
– Как тебе сказать… Может, Любашу и не разорвало. И на острова Туамоту она не сбежала, ведь кораблей в Георгиевском нет. Встретишься, спроси у нее сам…
– Слушай, как тебя зовут?
– Степка.
– Ты же все про нее знаешь, Степка…
– Подари гранату РГД.
– В вашем роду цыган не было?
– Угадал.
– Я догадливый. А зачем тебе граната?
– Орехи колоть…
– А скажешь? Про Любашу…
– Забирай лучше картошку. Народ вернется, интерес проявит, на каком поле ты ее сажал.
– Хорошо, – сказал Жора. – Я подарю тебе гранату без запала. Такой гранатой можно колоть орехи.
– Только вперед, – предупредил Степка. – На слово не верю.
Жора поплелся к машине. И вскоре вернулся с гранатой.
– Обращаться умеешь?
– Будь спок! – ответил Степка и спрятал гранату за пазуху. Потом хитро оглянулся, поманил Жору пальцем.
– У Любаши, я знаю точно… не было ни одного парня. Нравился ей один, когда она в пятом классе училась. Но он в Архангельск уехал. А остальные только записочки пишут. Она смеется и рвет их…
– Правда? – радостно прошептал Жора.
– Истинная правда, – поклялся Степка.
Пусть Любаша не ангел и ребят вокруг нее увивалось много, но продавать сестру за гранату РГД он не станет.
– В кино на дневные сеансы ходит. А на танцы или на свидания ее из дому не выгонишь. Мать даже удивляется. «Затворницей» называет…
У Жоры глаза стали масленые, как чебуреки.
– Я так и думал, – признался он. – Она мне сразу понравилась: боевитая! А я тихих не люблю. В тихом болоте, сам знаешь, кто водится?
– Правильно, – согласился Степка.
– Тащи кастрюлю или сумку какую, – сказал Жора. – Куда тебе картошку отсыпать?
Но Степка уже передумал:
– Слушай, Жора… А может, весь мешок оставишь? Любаша с островов вернется… Картошка ее всегда в хорошее настроение приводила. Особенно на постном масле.
– На постном масле?..