меня простил… Твои слова, конечно, следует проверить. Но если это правда, не вернёшься ли и ты в Константинополь? Здесь тебя по головке не погладят, узнав, что ты натворил у угров. Да, ты ловок, бестия! А мне такие, как ты, нужны!
– Я с радостью соглашусь сопровождать тебя, о доблестный, в твоём пути на родину. Смею надеяться, у тебя впереди большое будущее, сиятельный! – тотчас согласился евнух. – Мне нужен такой покровитель, как ты. Служить тебе я почёл бы для себя великим благом и великой честью!
– Довольно слов! – недовольно поморщился Комнин. – Дождёмся послов базилевса. Меня он, конечно, может обмануть. Заманит в Константинополь и бросит в темницу, я его знаю! Но, думаю, он так не поступит. Он слишком будет дорожить дружбой с архонтом Ярославом. Ему надо сейчас победить угров, и кто, как не оскорблённый королём Иштваном архонт Галича, станет базилевсу Мануилу главным союзником. Вот почему, Птеригионит, я готов поверить твоей болтовне. Но… подождём послов. Не будем спешить. Сейчас ты уползёшь в Галич и будешь сидеть там, тихо, как мышь. А потом… Я тебя позову, когда настанет нужный час.
Принц брезгливым жестом руки указал Птеригиониту на дверь. Маленький человек, всё поняв, тотчас скрылся, словно провалившись в прохладу тёмных осенних сумерек.
Взобравшись на своего неизменного ослика, поспешил евнух в Галич. Дорогой он думал о том, что все властители, с кем бы ни приходилось ему встречаться, его презирали. И этот Андроник, и базилисса Ирина, и Бела, и Иван, и княгиня Ольга, и Давидович. Все, кроме одного, который, кажется, его понимал и даже по-своему жалел. Этим одним-единственным был Ярослав Осмомысл, князь Галича.
Глава 19
Сразу две горькие вести, словно вороны чёрные, прилетели в Галич этой осенью. В Зимино, под Владимиром, в своём любимом сельце тихо скончалась вдовая княгиня Рикса, мать волынского князя Мстислава. Ярослав с горечью вспоминал, как когда-то давно долго убеждал он её стать ему союзницей, как назвал сестрой и как после Рикса почасту бывала у него в Галиче, как встречала его после победы над половцами. Вот истинная была княгиня – гордая, мудрая, всегда готовая совет дельный дать. Это благодаря ей в первую голову заключил он, Ярослав, крепкий союз со Мстиславом Волынским и благодаря ей в конце концов разбили они самохвального наглеца Давидовича. Его успехи стали и её удачей. И вот… необратим, скор бег времени. Рикса ушла из этой жизни, из этого мира… И некому больше приехать в Галич, не с кем потолковать по душам о своей жизни, о семье и о детях. Слёзы застили Ярославу глаза.
Другая новость была и того горше. В Познани отдала душу Господу последняя, самая младшая из его сестёр, Евдоксия, бывшая замужем за князем Мешко. Умерла она при рождении сына, названного Владиславом. Хрупкая, болезненная, слабенькая Евдоксия – Ярослав любил её паче других своих сестёр, они росли вместе, маленькие ходили, держась за руки. Хоть и нравная была отцова любимица – то колола его иголками, то щипалась, то отнимала у него тряпичные игрушки. Он ребёнком почему-то всегда ей уступал