придать форму своим чувствам, это опыт, которым мы обязаны поделиться с другими. Я уже давно понял, что не делиться своим опытом, идеями и мыслями (и в первую очередь просто так, бесплатно) – это преступление. В моей работе было много ситуаций, когда мои идеи доставались другим, их крали, присваивали себе. По-началу это очень сильно задевало мое честолюбие, но потом я понял, что идеи неисчерпаемы и может быть это единственная щедрость, которую я могу себе позволить.
Мои родители развелись, у них были сложные и болезненные отношения. Моя мать до самой смерти винила отца, а он (и после ее смерти) винил ее и все это разнонаправленными острыми струйками, как из заржавевшей душевой лейки, лилось на нас с братом. Я рос в окружении двоюродных братьев и сестер, для которых был… как все самые младшие для старших: маменькиным сынком и мальчиком на побегушках. Мой родной брат пьяным разбился на машине. Потом мать умерла от рака. Мой первый брак рухнул. И все это кипело во мне, пока я слушал, как Нил Ландау, на наших лекциях, рассказывает свою историю. Все это уже готово было выплеснуться наружу. В тот момент я понял, как и для чего я могу использовать весь свой опыт и знания, свое мастерство.
Кто я? – вот первый вопрос, на который нужно ответить всем нам. Что я знаю? Каков мой опыт? О чем я могу рассказать? Каков масштаб моих историй? Кому они могут пригодиться?
Приведу пример, как родилась тема моего первого романа. Я много думал о том, почему наш отец бросил нас. Он не просто развелся с нашей матерью, а отстранился на очень длительное время. Только когда мы уже стали достаточно взрослыми, чтобы не требовать от него внимания, он стал его проявлять. Я думал о том, как это отразилось на нас. И когда разбился мой брат, и я пытался понять, почему это случилось, я пришел к неожиданному выводу, шокирующему меня самого. Мой брат мог покончить с собой. Я понял, что мой роман может быть о том (а в тот момент он был только в виде набросков, несвязанных сцен, и ему очень не хватало вектора) как наш отец на нас повлиял. И когда я стал размышлять на эту тему я понял, что это история не только про мою семью. Я подумал о том, что роман может быть о влиянии родителей на детей и последствиях этого влияния. И в конце концов, когда от строчки к строчке роман рос – эволюционировала и сама тема. Мой роман стал не обо мне, не о моем брате и отце, не о нашей матери, не о влиянии, он стал о том, что мы наследуем из поколения в поколение. А в итоге: отвечаем ли мы за грехи своих предков и вообще – лежат ли они на нас. И для этого в романе мне пришлось вернуться на 300 лет назад и рассказать историю длиной в три века.
Должен сказать, что вовсе не обязательно иметь такой тяжелый опыт, как у меня, у Нила Ландау или Евгении. Подозреваю, что не всем так повезло. К тому же в моей жизни было и много прекрасного. Вы можете жить в аутентичном месте и делать фотографии Советских автобусных остановок; вы могли стать свидетелем каких-то событий и их развития и готовы рассказать правду; ваш брак или отношения с детьми могут быть счастливыми (или