его от себя, потому что пристальный взгляд неожиданного собеседника слишком откровенно осматривал его.
Улыбка на лице Шаха сделалась шире, и он застыл, словно услышал предложение, а не отказ.
– Чёрт, я уважаю такой подход. Даже с удовольствием посмотрел бы, насколько он глубокий, но сам я дважды в одну мишень не стреляю. Моногамия не для меня, уж прости.
Рейн уже собрался пойти, но Шах задержал его крепкой хваткой.
– Руку убери.
– Чего ты такой закрепощённый?
На территории храма стычки запрещались под угрозой полного отстранения от обучения, поэтому эти слова Рейн прорычал ему на ухо:
– Если сейчас же не уберёшь, я вырву её и вставлю в твой смуглый зад так, что по пальцу будет торчать из каждой дырки в башке.
– Что же ты делаешь? – Шах даже глаза закрыл. – Это самое соблазнительное, что я слышал.
– Я считаю до трёх.
– Как твои успехи с верой? – спросил он, всё ещё крепко держа его за плечо, но из голоса пропала вся игривость. На смену ей пришла тихая угроза. – Я вот верю в деньги, но глупо верить, что они сами приплывут мне в руки, как считаешь?
Вот теперь Рейн действительно напрягся, поняв наконец, к чему тот клонит и что все эти двусмысленные намёки были простой проверкой на сдержанность.
– Похоже, твоя вера крепка, раз у тебя есть возможность тренироваться здесь не первый год, – ответил Рейн.
– Мы собираем народ на дело и хорошо платим.
– Мне это неинтересно.
Пальцы Шаха всё ещё настойчиво удерживали Рейна на месте. В глазах, обманчиво тёплого оттенка, не было ни капли сомнения или страха. Рейн знал таких ребят. Педали тормоза у них нет.
– Ты сидел, и не за красивые глаза. Хотя за твои можно и посадить. Ты в отличной форме. Значит, был в деле и не просто пушкой махал. Мне нравится, как ты говоришь, а ещё тебе нужны деньги, потому что учиться здесь может позволить себе далеко не каждый. – В голосе Шаха проскочила тень нравоучительной интонации, какие очень любит Тин. – Приходите с братом вечером в паб «Медная голова» за торговыми рядами в паре кварталов отсюда. Найдите меня или спросите парня по имени Арчи, – закончил он и направился прочь, будто и не говорил ни о чём.
После тренировки Рейн с Максом встретили Артёма в небольшом баре Русского квартала Города Мира, где обычно ужинали. Было ещё светло. Барьер Чертога Асуры, в отличие от Чертога Ночи, пропускал не только погодные явления, но и свет. Нагромождение пёстрых рекламных щитов обманывало глаза, и перспектива искажалась в дрожащем от магических потоков воздухе, создавая ощущение, что улицам бетонного муравейника нет конца.
Жрать хотелось зверски. Кирсанов сидел за столиком, вытирая капли пота со лба платком, который достал из кармана лёгкого коричневого пиджака. За несколько недель Рейн заметил, что в строгом гардеробе целителя преобладали коричневые и зелёные цвета, а ещё что у него по меньшей мере пять пар очков.
Рейн с Максом сели напротив Артёма. Бар был небольшим, и ходили сюда в основном одни те же посетители. Макс бросил дежурный взгляд