брат Славка (Ярослав) и уже упомянутый Колька Колганов сделали антенну-сани из многослойной фанеры. Здоровенные, шириной такие, чтобы полозья-лыжи укладывались в колею вездехода. Предполагалось, что антенную систему будет транспортировать тягач. Система была гибкая – вся гнулась и извивалась. Ярослав, как выпускник авиационного института, считал, что основа прочности авиации – её гибкость, и исходя из этого, крепил все важные узлы резинкой от трусов. Нет, в целом антенная система, конечно, была серьёзная и заслуживала всяческого уважения: там одних шурупов и эпоксидки ушло несколько килограммов, а уж сколько пошло на неё мыслей… а сколько «огненной воды» – у-у-у-у!
С такой халабудой они втроём – Славка, Колька и Юрка – выехали в расположение одной из сейсмопартий Тюменской геофизической экспедиции. Тезисно их задачей была локация профилей, каждый из которых был до десяти километров в длину, далее – вывод на самописцы записанной информации, и как результат – выдача рекомендаций по глубине закладки тротиловых шашек (сейсморазведка тогда была только взрывная). Жили в вагончике. Работа была рассчитана на пару недель.
Заметим: Юрка на полевых работах был первый раз. До этого весь его опыт полевика складывался из житья в палатке летом на Волге, лыжных прогулок на полдня в какой-нибудь самарской деревне и из книжек Санина про Антарктиду.
Его, конечно, экипировали: унты, тёплые штаны, водолазный свитер, полушубок, рукавицы. Ушанка у него была своя. Всё чин чинарём. Хотя для Юрки такая одежда была впервой, особенно унты – до этого он их видел только в кино про полярных лётчиков. И погода его несколько удивила: конец марта, а на улице минус двадцать пять!
Поскольку Юрка только приехал и ничегошеньки не умел, то ему поручили самую простую работу. Простую, но очень ответственную. Он с регистратором (прибор в утепляющей коробке сорок на сорок на двадцать) сидел в багажнике «гэта», отдельно от основной кабины, в которой располагался весь остальной «экипаж» – Славка, Колька и механик-водитель. Багажник был холодный! Загружали Юрку туда во всём обмундировании. Затем ему вручали регистратор и закрывали тентом так, что он почти ничего не видел. Да и смотреть во время езды всё равно было не на что. Вездеход на ходу поднимал облако снежной пыли, за которым ничего не было видно. А пыль эта набивалась во все отверстия, и после прохождения профиля Юрку можно было откапывать лопатой. Такая у него была творческая работа.
Лоцировали обычно часов по пять. Потом приезжали, ели (готовили сами), выводили данные с регистратора на термоленту, общались с главным геологом партии, выдавая рекомендации и намечая план работы на следующий день, ужинали и ложились спать.
Представляете – ещё вчера Юрий Серов в чистеньком и наглаженном костюмчике-тройке ходил по тёплым этажам родного третьего корпуса родного авиационного института, его окружали родные интеллигентные люди, красивые и умные девчонки, профессора и доценты интересовались его мнением, да и сам он уже