свое инкогнито.
– Мадам, – все тем же тихим голосом продолжал молодой человек, – уделите мне минутку, мне обязательно нужно с вами поговорить. Это очень важно.
Под влиянием сурового и таинственного тона молодого человека принцесса собралась было уже указать собеседнику на настоящую Марию ди Польве, но тут в ее голове молнией мелькнуло подозрение.
«Возможно, это ловушка, чтобы вынудить меня раскрыть инкогнито», – подумала Екатерина.
Она жестом велела фрейлине подождать, вновь открыла дверь молельни и знаком пригласила молодого человека пройти вслед за ней.
Когда дверь за ними закрылась, Рафаэль, а это был именно он, сказал:
– Мадам, вы любите одного французского дворянина, маркиза де Сент-Андре?
– Да, – растерянно ответила Екатерина.
– А он любит вас.
– Думаю, что да, – преодолев смущение, ответила она.
– Ну что ж! – сказал Рафаэль. – Завтра на рассвете у Туринских ворот он будет драться на дуэли с маркизом делла Скала.
Затем с волнением в голосе юноша добавил:
– Не исключено, что его убьют, поэтому он страстно желает увидеться с вами в последний раз.
– Боже мой! – в страхе сказала принцесса.
– Поэтому, мадам, он умоляет вас назначить ему сегодня вечером последнее свидание.
– Я согласна! – прошептала Екатерина, испытывая странное волнение, которое Рафаэль объяснял ее любовью к Сент-Андре.
– Маркиз остановился на постоялом дворе «Золотой рог».
Она не отводила взгляда.
– Хорошо! – голос Екатерины дрогнул. – В полночь я буду в «Золотом роге». Пусть ждет меня там!
Рафаэль заслушался музыкой ее голоса, трепещущего и мелодичного, и его тоже охватило смутное волнение. При последних словах Екатерины он сделал шаг назад и принцесса, присевшая для того чтобы его выслушать, встала.
В этот момент маска ее, тесемки которой были завязаны плохо, слетела с лица и она испуганно вскрикнула. Рафаэль испытал неописуемое чувство. Он застыл как вкопанный от изумления и восхищения.
Девушка была прекрасна. Ему показалось, что это статуя из флорентийского музея, в которую вдохнул жизнь гений великого скульптора.
Принцесса поспешно поправила маску и выбежала, оставив окаменевшего Рафаэля посреди молельни.
В течение долгого времени юный оружейник стоял совершенно неподвижно. Голова у него кружилась. Затем к нему постепенно стало возвращаться присутствие духа. Дрожащий, потерянный и немного не в себе он, в свою очередь, тоже удалился, сдавленным голосом шепча:
– Боже! Как же она прекрасна!
Взглядом, которым он обменялся с принцессой, он вверил свою душу, посвятил свою жизнь.
И женщина эта, которую он уже любил, считая ее Марией ди Польве, была Екатериной Медичи, невестой будущего короля Франции.
– Проклятье! – говорил он, шагая по улицам Милана. – Проклятье! Эта женщина, я ее уже люблю… Но и он тоже ее любит…