на новенького?
Кто на новенького?
Кто на новенького?
Как и все высокоинтеллектуальные дети, мы не любили играть в игры предшественников и по возможности меняли тактику ведения боя, доводя до совершенства любое отступление или вступление в игру. Так мы разработали (но не успели запатентовать) новые правила для догонялок. Правила были очень простыми: бегать, не касаясь земли. Или – парить, как херувимы.
Территорией для наших игр был выбран садик, и мы носились в догонялки, проявляя разные способности, у одинаковых с виду детей.
К примеру, Соловей в случае опасности взбирался на верхушку любого дерева так стремительно и так безрассудно, что сразу становилось понятно: если полезть за ним следом, Боливар не выдержит двоих[71] и ветка отломится. Минусом в его тактике становилось то, что (как все вы прекрасно понимаете) залезть на вершину любого растения не представляло никакой сложности для руферов вроде нас. А вот слезть без хвоста – трудно. Поэтому Соловей частенько подвисал на верхушке вяза и пропускал добрую половину, а то и всю игру целиком.
У Пупка тактика была иной. На краю территории детского сада рос клен. Две ветки протянулись на крышу трансформаторного дома, находящегося уже за забором, и развалились там, как у себя дома. Крыша этого сооружения располагалась на высоте четырех метров, а расстояние от нее до забора было больше трех. Эти три метра можно было перелазить по одной из веток. Пупок просто перебегал по стволу на крышу и начинал его трясти. Если же кто-то упирался и погоня продолжалась, то в тот момент, когда нога преследователя касалась крыши, Пупок возвращался по другой ветке назад и слезал с дерева на забор.
Вот точно так же путано, как это рассказал вам я, делал и он.
Я, в случае опасности, применял иную военную хитрость. Давид залезал на крышу одной из двух больших беседок и прыгал вниз, хватаясь в полете руками за край так, чтобы инерция движения заталкивала мое тело внутрь строения. Главное в этом акробатическом трюке было вовремя сжать и разжать пальцы рук, потому что, если конечности отцеплялись от крыши позже необходимой точки отрыва, каскадер приземлялся на спину и, грохнувшись затылком о деревянный пол, мог здорово повредить ту самую часть мозга, которая как раз и отвечает за координацию движений и регуляцию равновесия нашего тела.
Еще одна уловка удирания от мающегося игрока заключалась в перелазании на качели. Ветка дерева, растущая рядом с качелями, была очень тонкой, а качели достаточно высокими для мальцов вроде нас. Трюк требовал не только ловкости рук, но и легкости тела. После того как убегающий пострел перебирался на качели (с которых бежать было уже некуда), он начинал банально раскачиваться взад-вперед, и догоняющий, если даже и умудрялся перебраться на верхнюю перекладину качелей, спрыгнуть на беглеца уже не мог.
Эта тактика отступления имела один существенный недостаток – попав на качели, убегавший вынужден был качаться до конца игры, так как опять залезть на верхнюю перекладину, а с нее