устраивая засаду дальше.
Немцы, потеряв за 8 минут треть своего броненосного кулака, до вечера больше попыток атаковать не предпринимали – наверное, раны зализывали. Поперли снова только следующим утром.
А Бондарь, к которому прилепилось после этой засады прозвище «Артист», сам не мог понять своих ощущений. Честно говоря, он бы предпочел не бутафорить, а стрелять на поражение, и хоть получил орден весомее, чем стрелявшие, да и ребят из взвода наградами не обделили, но как-то остался в состоянии странной неудовлетворенности. Нет, он прекрасно понимал, что без него и его ребят все кончилось бы куда гаже, но вот что-то царапалось в душе. Может быть, еще и потому, что именно его взвод понес самые тяжелые потери сразу и всерьез.
И еще было очень неприятно от вбитого в память чувства страха, когда его шатало в качающемся от огневого шторма окопе, и он отлично понимал, что драться ему нечем, и даже одного немецкого легкого танка хватит, чтоб похоронить его со взводом в этой полуосыпавшейся траншее.
И совсем глупо, но грызло, что за его взводом – всего один уничтоженный танк.
А у других – куда больше.
Вроде бы ерунда, но даже девушке не расскажешь, что устроил бутафорию и спектакль с балаганом, а танки – другие жгли. И в личном деле останется странноватое «отвлекающие действия, приведшие к успеху операции», а не нормальное и понятное всем и каждому: «Уничтожил десять танков противника и еще десять – подбил».
Нет, умом все понимал, но военная кадровая косточка в душе ныла, как больной зуб. Хотя никому бы в этом не признался.
Фельдфебель Поппендик, командир новехонького танка «Пантера»
Найти своих оказалось задачей непростой – хорошо, что вовремя попался мотопатруль фельджандармов. Стоящий на перекрестке здоровяк с жестяным кружком на регулировочной палке окликнул своего напарника, сидящего за пулеметом в коляске мотоцикла, и тот показал на карте подбежавшему танкисту, куда надо ехать. Мог бы, сволочь, и сам подойти, но нет, сидит как герцог на троне! А всего-то роттенфюрер, цаца этакая!
– Следите внимательно за дорогой! – серьезно предупредил фельджандарм, скрипя прорезиненным плащом.
– Мины? – догадался Поппендик.
– Да. Чертовы русские повсюду, их саперы шныряют у нас в тылу, как у себя дома, ухитряются ставить фугасы даже между двумя идущими колоннами. Доходят до такой наглости, что вытягивают мины на дорогу за проволоку, прямо под вторую или третью машину! Постоянные подрывы! – зло выдал эсэсман.
– Понял, будем внимательными! – кивнул озадаченный фельдфебель и, уже спеша к своему танку, услышал внятное ворчание за спиной:
– Сопливые молокососы!
Огрызаться не стал – себе дороже, но в башню влез с испорченным настроением.
Оно не улучшилось еще и потому, что, по данным регулировщиков, стояли «Пантеры» совсем недалеко. А это означало одно: темп наступления не выдерживается, успеха нету.
Ехали аккуратно –