почему бедняга? Любить лучше, чем ненавидеть, и уж гораздо лучше, чем не чувствовать вообще ничего. А что объект неблагодарен… ну так что же? Любовь держит на плаву не только того, кого любят. Гораздо больше она поддерживает любящего.
И выходит так, что сумасшедшей этой старухе стоит позавидовать.
Запахнув поплотнее плащ и натянув капюшон, я спустилась из Райнариной скворечни. Прошла сквозь весь Бронзовый Замок. Никто не попытался меня задержать.
А на улице уже смеркалось. Ветер изменился и дул теперь с севера, с моря. Полнеба затянуло тучами. Горизонт был только чуть-чуть подсвечен алым – садящееся солнце скрыли облака. Река потеряла синеву и сделалась серой, пасмурной. Опять будет дождь?
Узкие улицы до самых крыш наполнила тень. Под нависшими верхними этажами, в провалах арок, в тесных переулках ворочалась ночь. Сменились запахи; дневная вонь ушла на задний план, и в сыроватом воздухе потянулся аромат торфяного дымка, речной свежести, готовящейся пищи. Зажглись окошки, люди потихоньку разбредались по домам, и только у распахнутых дверей трактиров царило оживление. Лавки все, конечно, были закрыты.
Хм. Похоже, мы с Кукушонком остались без еды. Что весьма плохо, ибо Ратеровы запасы мы подъели, а у меня в гроте, кроме остатков мантикоровой рыбы – шаром покати. А чего-нибудь горяченького было бы сейчас весьма недурно… И денежка у меня осталась – единственная золотая авра, да вот только…
Я пересекла пустую рыночную площадь и начала спускаться к кварталам Козыреи. Ну, предположим, что мне мешает скромно зайти в какой-нибудь трактир и купить там поесть? Попросить хозяина сложить еду в корзинку, тихонечко с этой корзинкой выйти и быстренько исчезнуть с глаз долой? Не обязательно же меня там отследят, верно? Я не пойду в знакомый трактир, я пойду куда-нибудь… да вот хотя бы в тот, куда меня Пепел водил! Он, трактир этот, кстати, где-то здесь, в портовом районе. Только бы какая пьяная рожа не прицепилась…
А вот не сходить ли мне на площадь, к фонтану, где Пепел ублажает пением кумушек? Может, встречу его там, поблагодарю заодно… только поспешить надобно, а то ворота закроют, а Кукушонок и так меня заждался.
Ой! Я зазевалась, соображая, куда свернуть, и какой-то человек налетел на меня со спины.
– Прошу прощения, сударыня, не зашиб ненароком?
Пожилой мужчина, высокий, седой, в поношенной, но опрятной одежде. Я моргала, вглядываясь в его лицо.
– О, прошу прощения, барышня! Не зашиб, спрашиваю?
– Хелд! Хелд Черемной!
Я стянула капюшон. Мужчина улыбнулся, отступил на полшага, чтобы оглядеть меня.
– Ну да, я Хелд и есть. А вот твоего личика я что-то, барышня, не припомню.
– А ты меня и не знаешь, Хелд. Я с твоим сыном знакома, с Ратером.
– Фьють! – присвистнул паромщик. – У пацана-то моего, значит, девушка завелась! Давно пора, не малец уже. Не к тебе ли он бегал кажный божий день всю эту неделю, а?
– А… ну, как бы ко мне. Правда, мы всего лишь друзья.
– Э, молодые все так сперва говорят. Только, слышь, уехал он. Сегодня и уехал. Слыхала небось,