Повысить голос тоже не удавалось, во рту пересохло.
Эбби открыла глаза, но было уже поздно. Волосы состригли под ноль. Она тоже не сразу поняла, что произошло, а когда поняла ничего не смогла сделать и даже сказать, у нее не было сил. Она просто водила ослабшими руками по голове и смотрела в потолок. Женщина заговорила:
– Просто делайте, что велено и будете живы. – Она собрала волосы с пола в мусорный мешок и поставила рядом с Эбби бутылку с водой. – Когда Грин спросит о ваших грехах – покайтесь, не важно в чем.
– Покайтесь и не перечьте ему. – Сказал Филипп. – Он не наказывает тех, кто слушается.
Эбби с таким трудом открыла крышку бутылки, будто подняла канализационный люк, жадно выпив половину воды она протянула ее мне. Филипп ослабил хватку и отпустил меня. Я смогла сделать лишь три глотка, меня ужасно затошнило.
– Теперь ты. – Женщина направилась ко мне с машинкой в руке.
– Не трогай меня, я тебе руки оторву! – Я почти на локтях отползала от нее к стене, Эбби сделала слабую попытку продвинуться ко мне, а женщина снова велела Филиппу меня держать. Я уже готова была начать пинаться, если бы только на это хватило сил, но тут всех отвлек жуткий грохот и поднявшиеся крики. Филипп кинулся к выходу, я слышала, сквозь шум, как он звал сестру по имени. Женщина выглянула за дверь и тут же прикрыла ее, она быстро зажалась в угол рядом с нами и обхватила голову руками. Послышались выстрелы. Мы с Эбби тоже придвинулись к стене. В комнату снова вбежал Филипп, прикрывая собой сестру. Они оба упали в объятья женщины и прижались к ней. Мы плохо соображали, голова болела и шла кругом, но нам сразу стало понятно, что она их мать. А девчонка-то ловко манипулировала словами, чтобы нас обмануть. Выстрелы слышались все громче, но как-будто реже. Минут через десять они вовсе стихли, но никто из нас не решился выйти из комнаты. А я снова начала отключаться, силилась оставаться в сознании, но все вокруг темнело. Я смутно помню, что дверь комнаты распахнулась и в нее вошел солдат в камуфляже и с автоматом в руках. Помню, что он сказал кому-то: «Здесь еще люди, нужны медики…».
Мы провели пару дней лежа под капельницами на втором этаже дома Грина. Самого Грина в живых уже не было, как и его людей. Военные, пришедшие освободить город от этого садиста и его банды, управились меньше, чем за пол дня, а его «крепость» взяли за двадцать четыре минуты. Для нас это стало просто невероятной удачей. Словно выигрыш в лотерею – иначе не назовешь. В доме военные разместили почти всех, кто был у него в плену, около двухсот человек. Всех записывали по именам, скромно, но сытно кормили, команда врачей заботилась о раненных. Еще через два дня часть солдат должна была вывезти нас всех в Нью-Йорк и доставить в Убежища. Люди обсуждали, как здорово, что все наконец наладится, кто-то плакал от счастья и благодарил солдат за их помощь. А я впервые с момента отъезда благодарила судьбу, за то что Джо не было с нами,