объясняли как будет происходить транспортировка до места назначения я увидела в толпе обритую женщину, парня-подростка и девочку, еле стоявшую на ногах. За три дня я ни разу не видела их и была уверена, что они, скорее всего, под арестом, как сообщники Грина. Но они стояли здесь, вместе со всеми пострадавшими. Я двинулась к ним сквозь толпу не зная, что именно сделаю, когда доберусь до них. Мне хотелось схватить девчонку за волосы и в то же время мне нужны были ответы, меня захватывал гнев, но я старалась сохранять спокойствие.
– Почему вы здесь? – Я встала прямо перед ними. Женщина прижала к себе дочь, которая чуть не падала в обморок и я невольно смягчилась.
– А где нам еще быть? – Ответил Филипп. – Мы такие же пострадавшие, как и ты!
– Вот как?! – Я шагнула к нему. – Обсудим-ка это с военными?
В этот момент мне на помощь подоспела Эбби, она чуть было не схватила женщину за грудки, но та умоляющим тоном упросила нас дать им все объяснить. Мы ушли с собрания и вернулись в дом. Ева уже не могла стоять, ее всю трясло и Филипп отнес ее в комнату. Мы с женщиной остались в холле.
– Что с ней?
– Ломка. Грин подсадил моих детей на таблетки. Вообще всех детей.
– Рассказывай с самого начала.
– Рассказ получится короткий. – Она тяжело выдохнула. – Меня и моего мужа поймали люди Грина, когда мы искали еду, наверное через неделю после начала… ну, всего этого. Дети сами пришли к нему, спустя время. Нас с мужем заставили покаяться в грехах и принять условия работы на него. Муж отказался быть одним из них и его сразу же застрелили, без разговоров. Потом, не знаю зачем, ему заклеили рот черным скотчем и повесили под вышкой на несколько дней. – Тут она остановилась и утерла глаза. – Детей куда-то увезли, а меня… ну в общем… УГОВОРИЛИ принять условия босса. Другие женщины, как я, сказали мне, что их детей тоже забрали и подсадили на вещества. Им давали разные задания, заставляли приводить людей к Грину и за это разрешали им видеться с родителями. Вы у моих были первыми, когда вас привели я увидела их впервые за два месяца, они даже не знали, что их отца больше нет. – Она снова помолчала. – Филипп сам каким-то чудом слез с таблеток, но Ева не смогла… – И тут она разрыдалась. Не в состоянии взять себя в руки и успокоиться она только утирала слезы. – Простите нас! Прошу, простите моих детей!
Такое было невозможно вынести. У меня не укладывалось в мыслях, как эта женщина, и остальные, подобные ей, прошли через такой ад. Мы с Эбби еще долго обдумывали произошедшее. Меня колола совесть за мои поспешные выводы о ней и ее детях. Мне казалось, что люди либо хорошие, либо плохие. Человек либо способен на ужасные вещи, либо нет. Но тогда я задумалась, окажись я в такой ситуации, как бы я себя повела? Окажись мои близкие в опасности, разве я не сделала бы все, что угодно, чтобы их спасти? В критических условиях, возможно, мы оставляем все наши обычные установки и действуем исключительно