з переполненных бачков, швыряя обрывки в потёртые двери старых парадных. Ржавчина безжалостно «съедает» уличные таблички, стирая названия улиц до неузнаваемости. Днём здесь царит своя, особая атмосфера. Но как только осенние сумерки накрывают город, становится ясно, что мрачные переулки питерских дворов скрывают куда больше, чем глухие стены и облупившуюся штукатурку.
Макс по дороге домой из школы не просто разглядывал мокрые улочки: он обожал фантазировать. Будучи фанатом ужастиков и фантастики, парень представлял себя главным героем зомби-апокалипсиса, скрытно скользящим по безлюдному району родного Питера с рюкзаком «припасов». Конечная цель «выживальщика» – двухкомнатная квартира на 3-ей линии В.О. – виделась «защищённой берлогой», где он скрывался от прожорливых мертвецов. Пусть это казалось детской забавой, ему нравилось верить, что при необходимости он способен на героическое поведение и готовность ко всему – даже к реальному нашествию ходячих.
В свои четырнадцать лет Максим Морозов выглядел чуть младше сверстников, и за это его частенько дразнили. Невысокий, худой, по-питерски бледный, Макс плохо воспринимал «шпильки» ровесников: пусть ненароком, но задевавшие уязвлённое самолюбие. Подросток к тому же слегка заикался, когда сильно нервничал, – что давало особо злым языкам ещё больше поводов придираться. Нынешний четверг, в сущности, не предвещал ничего необычного. Но, как часто бывает, всё начало стремительно меняться ближе к вечеру.
После уроков Максим возвращался домой приблизительно в одно и то же время, не задерживаясь в стенах школы. Желания попасть на глаза маргиналам, провоцирующим неприятности ради забавы, не было. Но сегодня он задержался на полчаса. Помогал пожилой учительнице литературы, Варваре Константиновне, перетаскивать коробки со старыми учебниками из кабинета в библиотеку. Он не был круглым отличником, но литературу обожал. Именно там, за страницами книг, Максу было максимально комфортно. Подросток воображал себя соучастником разных историй и раз за разом вместе с главным героем побеждал и своих собственных «демонов».
Когда он вышел из здания, накрапывал обычный для Питера дождик, мелкий, неприятный, навязчиво пробирающийся под ворот. Зонт? Для слабаков. Макс привычно накинул капюшон тёмной толстовки, закрепил лямки потрёпанного рюкзака и посмотрел в сторону остановки. Ожидание автобуса означало толпу мокрых и злых пассажиров, тесноту внутри и косые взгляды. Плюс, а вернее – минус, автобус ходил редко, особенно по вечерам. Но и пёхом топать вдоль главных улиц, как этого требовала мама, не хотелось – лишний крюк. Макс решил, что сегодня рискнёт и срежет путь через знакомый переулок, который сокращал дорогу домой почти на десять минут. Вроде бы маршрут проверенный, но всё равно в глубине души всплыла ненавистная, однако до боли знакомая тревога.
– Да нормально всё будет, – пробурчал он под нос, вслушиваясь в шум проезжающих машин. – Просто п-перебегу быстро и всё.
Язык тут же начал порываться к заиканию. Дав мысленный приказ: «Заткнуться и двигать булками», – подросток рванул по намеченному маршруту. Нырнув в первый переулок, Макс чуть не поскользнулся на скользком асфальте. В серых сумерках казалось, что весь мир сливается в одну нескончаемую лужу. Улица была узкая, извивалась между двух десятков домов, чьи фасады – облупившиеся, помнившие советские времена, тянулись к самому небу. Тусклые фонари, натянутые над дорогой меж зданиями, подрагивали от ветра. Где-то наверху хлопали форточки в окнах, а вдоль потрескавшегося тротуара валялись остатки коробок, старые бутылки, мусор, накопившийся за день.
Пришлось перейти с бега на быстрый шаг, стараясь держаться поближе к стене. Глубина луж там была меньше всего. Впереди виднелся короткий проулок, ведущий к арке во двор-колодец, а там уже рукой подать до следующей улицы. Всего пара сотен метров. Но тут послышались знакомые голоса, отозвавшиеся в сердце тревожным кульбитом.
– Эй, смотри-ка, кто у нас здесь! – громко сказал первый с насмешкой.
– Чё так поздно здесь шаришься, Мороз? – подал голос второй, не менее издевательский, хотя кличка «Мороз» была не самой обидной среди прочих у одноклассников.
Макс узнал голоса сразу, даже не оборачиваясь. Костян и Лёха. Два старшеклассника, от которых стонала половина учеников. В школе их вечно вызывали к директору за неподобающее поведение, но всё без толку. У первого были влиятельные родители, а второй пользовался «плюшками» дружбы с первым. Впрочем, банальную халатность системы никто не отменял. Эти ребята ежедневно кошмарили младших, находя объекты для унижений в каждом, кто вызывал раздражение или просто шёл мимо.
Внутренности предательски сжались. Макс замер на миг, отчаянно желая стать человеком-невидимкой. Сердце бухало где-то под выпирающим кадыком. Хотелось сделать вид, что он не расслышал, – но голоса приближались. Отступать было некуда: хулиганы находились между ним и выходом из переулка.
– Макс, куда торопишься? – крикнул Костя. Он был повыше, с вечно мрачным лицом и короткой спортивной стрижкой. – А ну, чапай сюда, побазарить надо.
Ноги Макса сами собой продолжили шаг, даже ускорились. Школьник знал, чем обычно заканчиваются такие «беседы».