серебряной парчи, которой был обит и гроб. Общую атмосферу церемонии описала в одном из писем непосредственная участница, А. Ф. Тютчева:
«Стояла великолепная погода. Сияло солнце. Петербург принял самый блестящий и величественный облик, чтобы сказать последнее „прости“ своему Императору. Военные стояли шеренгами вдоль всего пути, на Адмиралтейской площади, новом бульваре, новом мосту, первой линии Васильевского острова, Тучковом мосту, вплоть до самой крепости. Военные оркестры играли марши, когда гроб проносили мимо, а когда процессия останавливалась около церквей, звонили во все колокола. Во всем этом не было ничего мрачного и печального, скорее напоминало триумфальный выезд».
В Соборе была отслужена панихида. Божественное песнопение «Со Святыми упокой!» и «Вечная память» раздавались под величественными готическими сводами и звучали в сердцах многочисленных молящихся. Гроб был открыт, и каждый мог подойти и приложиться к телу еще совсем недавно, можно сказать вчера, повелителя полумира.
Первыми это сделали Царица-Вдова и новый Монарх. Затем дошла очередь и до других родственников, членов Фамилии, сановников, придворных и иностранных принцев, прибывших на погребение Русского Царя.
В тот же день было распространено извещение о графике посещения в последующие до похорон дни. С четырех часов ночи до восьми часов утра в Собор пускались войска, с восьми до двенадцати дня – учебные заведения, с двенадцати до двух доступ был закрыт, так как в это время совершалась панихида в присутствии Императорской Фамилии. С двух часов до четырех часов дня пускались только лица первых шести классов по именным билетам Похоронной комиссии, с четырех до семи – люди разного звания. Затем опять два часа шла панихида только для Императорской Фамилии. С девяти часов вечера до двух ночи Собор был открыт для всех желающих. С двух часов и до четырех ночи Собор был закрыт.
Прощание с телом Монарха продолжалось неделю. В один из дней у гроба встретились: известная дама, бывшая фрейлина, близкая знакомая А. С. Пушкина, В. А. Жуковского, П. А. Вяземского, Н. В. Гоголя, а затем «светская львица» А. О. Смирнова-Россет (1808–1882)[23], а также поэт Ф. И. Тютчев.
В своих автобиографических записках она написала: «Я надолго остановилась, чтобы смотреть на него… Я сделала Тютчеву знак подойти и сказала ему: „Вот последний великий Царь Русский, будут хорошие, но великого не будет“». Он сказал: «Мелхиседек[24] – вспомните последние предсмертные стихи Баратынского» (на самом деле это были стихи К. Н. Батюшкова).
Ты знаешь, что изрек,
Прощаясь с жизнию, седой Мелхиседек?
Рабом родился человек,
Рабом в могилу ляжет…
Погребение Императора состоялось 5 марта 1855 года. Под гром артиллерийских залпов и ружейной канонады в 12 часов 30 минут гроб был опушен в могилу в Соборе Святых апостолов Петра и Павла. Там он находится и по сию пору…
Смерть такого сильного и несгибаемого человека, как Николай Павлович,