главной улицы – Месы, от Бронзовых ворот дворца до Форума Быка. Причем этот напиток выставлялся всякий раз, когда императрица рожала сына.
Руины константинопольского ипподрома. Гравюра по рисунку Оттавио Панвинио 1580 г.
Следующая важная церемония совершалась на восьмой день от рождения, и теперь ее главным действующим лицом становилась императрица. Ее спальня роскошно украшалась пурпуром и светильниками, и весь двор, естественно, группами и рангами, шел поздравлять счастливую мать, державшую на руках сына. Сначала поздравляли евнухи. Потом – женщины, при этом интересно отметить, что им давалось преимущество перед мужчинами – этим подчеркивалась особенность именно «женского праздника», и, к примеру, вдова мелкого чиновника опережала сенатора. Только после женщин шли на поклон мужчины, начиная с сенаторов и кончая последними чинами. При этом каждый нес маленький подарок.
Поскольку, по тогдашним воззрениям, женщина 40 дней после родов почиталась нечистой, именно на этот, сороковой, день приходилась церковная церемония очищения императрицы, после которой она допускалась к причастию, и тогда уже она могла участвовать в церемонии крещения сына, совершаемой патриархом в храме Св. Софии.
Однако, несмотря на всю эту помпу и великолепие, современники отлично осознавали, что у ребенка гораздо больше шансов быть ослепленным и оскопленным (по византийским воззрениям, калека не мог быть василевсом) и закончить мучительное существование в каземате, нежели наследовать трон. И все по причине постоянных государственных переворотов и цареубийств. Как в львином прайде – когда новый лев одолевает старого, он первым делом загрызает его львят во благо своих собственных будущих детей…
В случае, если императрица была бесплодна или не могла родить наследника, производя на свет лишь дочерей, скорее всего, ее – в государственных интересах – ожидал развод; впрочем, если василевс действительно любил свою василису, как Юстиниан Феодору, он мог поставить личное счастье выше задачи порождения сына. Другие законные поводы к разводу венценосной четы – доказанное (!) прелюбодеяние или покушение на убийство (то и другое – со стороны императрицы, разумеется). В последнем случае вполне могла быть применена смертная казнь.
Но в целом участь императрицы, как правило, заключалась в скончании дней своих в монастыре, причем не столь важно, отправлялась ли она туда как вдова свергнутого и убитого императора, или же, овдовев естественным путем, просто давала дорогу новой молодой венценосной паре – вдовство моментально понижало ее в ранге по сравнению со становившейся полновластной императрицей невесткой, и мало кто мог вынести это испытание. Разница заключалась лишь в том, что усопшая вдова «правильно» умершего мужа получала право покоиться рядом с ним в императорском мавзолее, вдовы свергнутых императоров, как правило, погребались в монастырях, по которым были прежде разосланы новой властью. Бывали, впрочем, и