1847 году молодые графы Толстые собрались в Ясной Поляне, составили раздельный акт, и 11 июля братья с сестрой подписали его. По нему всё наследство делилось на равные части следующим образом: Николай получал село Никольское и деревню Платицино (в Чернском уезде). Для уравнения выгод он обязывался уплатить Льву две с половиной тысячи руб лей серебром. Сергею достались село Пирогово с конным заводом (в Крапивенском уезде), и он должен был уплатить Дмитрию семьсот руб лей и Льву – полторы тысячи руб лей серебром. Маше перешли село Пирогово со 150 душами крестьян, 904 десятины земли, мукомольная мельница и около трёх пудов столового серебра. Дмитрий получил деревню Щербачёвку с мукомольной мельницей и 115 душами из спорного имения Поляны (в Белёвском уезде).
Лев по просьбе братьев наследовал деревни Ясная Поляна, Ясенки, Ягодная и Мостовая Пустошь (в Крапивенском уезде), Малая Воротынка (в Богородицком уезде).
Из-за того что некоторые имения были заложены, окончательное утверждение раздела затянулось на несколько лет. Раздельный акт Тульская гражданская палата утвердила только 12 февраля 1851 года, после уплаты значительной части долга.
Братья и сестра, вступив в права наследства, решили уплатить оставшиеся долги таким образом: Сергей – три части (за себя и братьев Дмитрия и Льва), Николай – остальное, что было ими подтверждено в прошении от 1 февраля 1851 года, поданном в Тульскую гражданскую палату.
Кому я нужна?
Ёргольская волновалась. Она знала, что Сергей и Митя оканчивали Казанский университет, да и Лёва уже учился там же, только на юридическом отделении. И если у старших братьев с учёбой никаких проблем не было, то Льву учёба почему-то не давалась. Проучившись один год на философском отделении и не сдав экзамены, он решил перейти на юридический. «И как он там, в Казани, останется один?» – переживала она.
Как графиня Пелагея ни старалась приблизить к себе детей покойного брата Николая, но потерпела фиаско, и сейчас, когда они уже стали самостоятельными, стремились поскорее вернуться в Ясную и жить своим домом.
А Туанетт размышляла про себя: «Сумею ли я найти с ними общий язык? Будут ли они прислушиваться к моим советам и пожеланиям?» Она понимала, что Николай уже давно взрослый и служит в армии. Сергей и Митя в её опеке не нуждаются, да и советов её слушать не хотят, а вот Лёва – юноша увлекающийся и доверчивый, к нему у неё душа не просто лежит, а болит за него: как же он будет вступать во взрослую жизнь? Маша уже почти год после окончания Родионовского института жила с ней. А может быть, все братья ласково ей намекнут, что они прекрасно обойдутся и без её вмешательства в их судьбы! Покойная мачеха всю жизнь смотрела на неё косо, стремилась от неё отделаться и выдать поскорее замуж. Но она не могла оставить её сына Николя, которого безмерно любила, как любит до сих пор его детей, хотя они почти взрослые, а кузина Пелагея намеренно её разлучила с ними. Зла на неё она не держит. А самое печальное то, что до сих пор у неё практически нет своего постоянного угла, правда,