им придется провести ночь. Он даже подумал, что она не совсем его поняла – и повторил снова. Но Эльвира ответила, что ее это совершенно не беспокоит. И по ее глазам Ведев увидел, что девушка не кривит душой; этот вопрос ее действительно нисколько не интересовал.
Он долго сидел на кухне, давая ей возможность раздеться и заснуть. По своему опыту он знал, что на новом месте этот процесс часто длится дольше, чем обычно. Он пытался представить, что происходит в душе Эльвиры, но она была словно закрыта от него непроницаемым черным занавесом. Иногда она ему даже казалась не живой, а ставшей из гроба, подобно тому Лазарю, который, согласно Евангелию, оживил Христос. Может, и она из той же когорты?
Ведев решил, что дал ей достаточно времени для того, чтобы освоиться в новой обстановке. Он вошел в комнату; там царил абсолютный мрак, и приходилось передвигаться ощупью. Он прислушался, пытаясь определить, спит ли гостью, но оттуда, где должна она находиться, не доносилось ни малейшего звука. Так и не определив, он добрался до своего лежбища. Ведев подумал о том, как бы отреагировала Эльвира, если бы он сделал попытку приставать к ней. Разумеется, ничего подобного совершать он не собирался, но сам по себе эксперимент был ему интересен. Жаль, что вряд ли удастся его когда-либо осуществить.
Когда Ведев проснулся, то первым делом бросил взгляд на кровать. Она была пуста. Невольно его охватила смутная тревога. Быстро одевшись, он заглянул на кухню. И обомлел. Эльвира в спортивном костюме делала гимнастические упражнения. Причем, весьма непростые. Было видно, что она занималась этим профессионально. Он бы так ни за что не сумел, хотя сам немало времени уделял спорту.
– Я вам не мешаю? – спросила гимнастка, ненадолго прервав упражнения.
– Нисколько. Занимайтесь, сколько хотите.
На кухню Ведев попал только минут через десять. И пока Эльвира принимала душ, он готовил незамысловатый завтрак: кофе и тостеры с маслом и колбасой.
Эльвира вышла из душа, преобразившись, с распущенными волосами. И показалась ему очень даже привлекательной. Вода освежила ее, смыв не только грязь, но и словно приклеенное к лицу выражение враждебности и замкнутости.
– А вы очень красивы, – сам не зная, зачем сказал он. Делать ей комплимент у него не было желания. – Вам идет эта прическа. – Невольно Ведев вспомнил, что ее отец красотой не отличался.
Слова Ведева не произвели на Эльвиру, по крайней мере, внешне никакого впечатления. На ее лице не появилось даже намека на выражение благодарности.
– Я – в маму, – безучастно пояснила девушка. – Ее все считали красавицей. В молодости она даже участвовала в конкурсе «мисс Израиля». Но это было давно.
– А у вас не появлялось желание поучаствовать? – поинтересовался Ведев. – Мне кажется, у вас были бы все шансы на успех.
– Такого желания у меня никогда не было, – сухо ответила она.
– А желание позавтракать, надеюсь, есть.
Судя по тому, что Эльвира села за стол, такое желание у нее было. Несколько минут они ели и пили молча.
– Я могу задать вам несколько вопросов, – вдруг произнесла Эльвира.
– Какие