/p>
Швабра и метла
В полуподвальном помещении жилого дома, в дворницкой, в каморке под лестницей, жили Швабра и Метла.
Жили дружно, пока не пришла осень.
В один из дождливых осенних дней, вернувшись, как обычно, с уличной работы, дворник поставил в каморку под лестницей, мокрую и не вполне чистую метлу, вплотную к швабре.
Нужно добавить, что Швабра была достаточно молодой, с гладкой ручкой, густой светлой щёткой, никогда не работала на грязной улице, исключительно в тёплой и сравнительно чистой, дворницкой. Метла же наоборот, только на панели и работала. Она уже не была молодой. Её пучок прутьев, привязанных к ручке, изрядно поредел и истрепался. Она была прожжённой во многих местах. – Курящий дворник, гасил свои окурки прямо об её ручку.
Когда дворник вышел из каморки, швабра, стараясь быть учтивой, сказала Метле:
– Извините, вы не могли бы подвинуться. Вы намокли под дождём, на ваших прутьях листья и грязь, возможно, вы не видите, но вы мочите и пачкаете мою щётку.
– Знаешь, что подруга, пока ты тут стояла без дела, я на панели работала, грязные дороги подметала, все силы отдала, тебе нужно, ты и двигайся.
Так говорить было очень нагло со стороны Метлы. И хотя Швабра всегда считала себя девушкой порядочной, сдержаться она не смогла.
– Ах так, получай сука! – закричала она и что есть силы, отбросила метлу в сторону.
Метла не смогла удержаться на месте. Упала. Закатилась в тёмный угол…
А чуть позже в каморку вернулся дворник.
Оказывается, он вовсе не закончил работу на улице в этот день. Осенью там работы было много. В это время года, можно было работать сутками, а переделать всё не было никакой возможности.
Дворник работать любил. Жил он один и ему, кроме как работать, делать было абсолютно нечего.
В дворницкую он вернулся немного согреться и надо отдать ему должное, согрелся, как следует. Теперь наш дворник был прилично пьян. Своей огромной ручищей схватил Швабру – первое, что попалось ему под руку, и вышел из каморки.
В первый момент, Швабра ничего не поняла. Она подумала, что человек решил сделать уборку в дворницкой. Но когда дворник вместе с ней вышел на улицу, до неё, стал доходить весь ужас происходящего.
– Перепутал, – шептала она. – Меня с этой Метлой перепутал. И ведь не объяснишь, не образумишь, он очень пьян, ничего не соображает, да и говорим мы на разных языках.
Дворник же, пройдя метров триста, оказался на участке, который, по его мнению, требовал уборки от листьев. Он и правда ничего не соображал, и ему было абсолютно всё равно, что в его руках была не Метла, а Швабра.
Он мёл и мёл свой тротуар, не глядя по сторонам, не считаясь со временем, не жалея себя, не жалея, тем более и Швабру. Ей же с непривычки было очень больно. Асфальтовое покрытие оказалось твёрдым, мокрым и грязным. И с каждым новым взмахом руки дворника, она чувствовала, как стачивается её красивая щётка, пачкается, перестаёт быть светлой, покрывается грязью.
А он всё мёл и мёл, и курил, и гасил свои окурки прямо о ручку Швабры.
В какой-то момент она не выдержала. И хотя прекрасно понимала, что это бесполезно и люди не могут слышать голоса вещей – закричала:
– Хватит, остановитесь, перестаньте мучить меня, мне очень больно!!!
Но она ошибалась. Дворник очень долго работал в этой профессии, к тому же это был очень пьяный дворник – он услышал.
Остановился, зло посмотрел, своими осоловевшими глазами, на предмет, который посмел повысить на него голос, и ответил:
– Молчи Швабра, когда мужик работает!
Хранитель времени
Неясно откуда он это узнал, непонятно, каким образом сохранилась история о нём.
Возможно, и не было никакой истории, а всё, что я услышал, записал и привёл ниже, просто глупая шутка.
***
Он собрался в дорогу.
Поцеловал жену, детей и вышел за дверь.
Никто его не останавливал.
Дети были для этого ещё очень малы, а жена уже давно проплакала все слёзы, устала от бесконечных разговоров, от его туманных объяснений о загадочном хранителе, который сумеет вернуть ему напрасно прожитые годы.
Она не понимала его, а в последнее время перестала и узнавать. Он стал другим. В некотором смысле, он ушёл уже очень давно. Она не смогла бы это объяснить, но ей временами казалось, что от него осталась лишь оболочка.
Закрыв за собой дверь, он на мгновение остановился.
Вгляделся вдаль.
Там, за линией горизонта, на границе видимости, он смог разглядеть снежные вершины горного хребта.
Действительно, три дня пути, подумал он. Всё сходится. Странный человек из его сна, рассказавший ему о хранителе, звавший его, скорее всего, не соврал.
– Я скоро вернусь, – прошептал