промолчали.
– Я, собственно, что зашёл, – добавил он. – Вчера посидели изрядно, лично мне до сих пор немного не по себе. Не желаете, Владимир Михайлович, исключительно для поправки здоровья, по рюмочке коньячка. Вас, Людмила, не приглашаю, время рабочее, должны понимать.
Мы с Людочкой переглянулись, и она еле заметно кивнула головой.
– Не откажусь, – сказал я.
– Вот и славно, – улыбнувшись, ответил он.
И мы пошли.
По дороге в свой кабинет он спросил:
– Вы, вообще, как, надолго к нам, Володя?
– Командировка заканчивается через три дня, думаю, что эти три дня и пробуду, остались кой-какие неоконченные дела, – ответил я, думая в основном о Людочке.
– Понимаю, – растягивая гласные, чуть изменившимся голосом, ответил он и ухмыльнулся.
P.S.
Кому-то эта история покажется незаконченной, но дело в том, что она и не имеет конца.
Кузьмич, со своим коньячком будет вечно заманивать подвернувшихся путников. Людочка, тоже будет это делать, но уже другим способом, а когда не смогут они, появятся другие.
У этой замкнутой среды, чуждого разума, города, называй, как хочешь, где я оказался, было достаточно средств для воздействия. А задача, как я уже говорил, была одна – Поймать, захватить, подчинить.
Лично мне вырваться удалось, но для этого пришлось два раза продлевать командировку и несколько раз возвращаться назад и всё это только для того, чтобы оказаться пойманным в другое время и другим местом.
Всё или ничего
Я подслушал эту фразу в каком-то фильме, или даже, нет – я придумал её сам, вслед за тысячами тысяч, предшествующих мне людей.
– Всё или ничего! – воскликнул я. Развернулся и ушёл, демонстративно показывая, что раз ВСЁ мне обеспечить не могут, то и жалкие, предлагаемые крохи, мне тоже не нужны. Пусть будет – ничего.
Судьба обрадовалась такому повороту событий – моё последнее желание было намного проще воплотить в жизнь.
И не стало ничего, как я и заказывал.
Я сидел в глубоком кресле, в своей тёмной квартире, упиваясь своим новым состоянием. Мне и правда, не хотелось ничего. Я даже свет включить не мог и не хотел.
– Конечно …, ворчал я, слегка обидевшись.
– Ещё бы …, искал оправдание я, зная, что по-другому и быть не могло.
– Плевать! – кричало моё самомнение. – Выдержу, справлюсь, преодолею и вернусь. Будут тогда знать!
– И всё-таки …, – возражала жалость к себе.
– Вот тебе и конец, – подвёл итог разум.
Но я не послушал даже его.
Всё уже было сказано, отступать было некуда.
Наступать было тоже некуда, да, и не на кого.
Просто сидеть на месте было глупо, и я углубился в себя.
В первый момент меня окутали тьма, пустота, безысходность и одиночество.
– Эй! – крикнул я. – Когда речь шла про «ничего», я не имел в виду внутренние проблемы. И не надо путать слово «ничего» и «ничто». – Сам по себе, я всё-таки, что-то.
И тьма