Геннадий Литвинцев

Проза. Новые образцы. Новые образцы


Скачать книгу

к Анисимову.

      – Ка… какому Анисимову?

      – Виктор Тихонович умер, доцент наш из института, должен ты его помнить. Да точно, ты его еще к своей Нинке как-то приревновал в компании. Однофамилец мой…

      Тут Павел смолкает и внимательно, цепко так смотрит на цветы в руках Вадима Сергеевича. Лицо его хмурится, глаза краснеют, усы начинают подрагивать.

      – Бог мой, да ты не ко мне ли с букетом?!

      – К тебе, точно, – говорит Вадим Сергеевич. – Только не обижайся, без шуток. Вчера позвонили мне, не знаю кто, не представился, говорит «умер Анисимов».

      – И ты на меня подумал?

      – А на кого же еще? Зачем нужно было о Викторе Тихоновиче сообщать, нужен он мне!

      – Здорово! – захохотал вдруг Павел, так, что слезы посыпались. – Попрощаться, значит, пришел, с цветами, честь по чести! Уважил, не загордился. А то я, признаться, на тебя не рассчитывал.

      – Да почему же! – озлился Вадим Сергеевич. – Я-то готов… когда потребуется… А вот ты как, не знаю, не уверен.

      – Приду, приду, вот увидишь, – смеялся Павел. – На любезность любезностью. Спасибо за внимание. Растрогал до глубины. Цветы-то какие красивые выбрал! Или Нинка покупала? Привет передай ей от меня. Так и скажи – от покойника. Очень, мол, был доволен.

      – Хватит ерунду толочь, – оборвал его Вадим Сергеевич, бросая букет в урну. – Не пригодился, так радоваться надо.

      Покрутив головой, Вадим Сергеевич нашел глазами вывеску кафе.

      – Как там у вас? Посидеть можно? Выпить за встречу.

      – Говори уж, за помин.

      – Да, шел на похороны, попал на именины. Чем не повод?

      Павел озабоченно потоптался, посмотрел на вывеску, снова на Вадима Сергеевича, на гвоздики свои…

      – Нет, дружище, мне все же к Виктору Тихоновичу, ждут там. А с живыми еще увидимся, так ведь?

      Заметив показавшийся автобус, Павел нацелился бежать к остановке, но вдруг крутнулся обратно к Вадиму Сергеевичу. Лицо его ещё больше побледнело и скривилось, как от зубной боли.

      – А скажи, Вадик, обрадовался ты вчера, как услышал? По совести? Моя, мол, взяла, Павлика нет, а я еще поживу. Была такая мыслишка? Вишь, навострился с букетиком, удостовериться, закопать. Да не пришлось.

      Автобус уже тормозил – и Павел бросился к остановке. На ходу обернулся, крикнул:

      – Еще посмотрим, кто кого закопает!

      Вадим Сергеевич, пораженный, ещё долго стоял столбом, плохо соображая, что делать дальше. Потом, присутулясь, побрел в сторону кафе. У входа приостановился, покрутил головой, но потом все же зашел. Сел у окна, попросил чая и водки.

      – Что ж, вечная память! – сказал, взяв стакан.

      И сам не поняв, в чью память, одним махом выпил.

      Армулла

      Детская память не могла не сохранить это необыкновенное имя. Армулла возвращался поздней ночью, когда я уже успевал наполовину выспаться и просыпался