себя. В «Смысле жизни по Монти Пайтону» [10] роль такого спускового крючка сыграл мятный пирог.
Но жажда перевешивает любую философию. Наконец ей удается отвинтить крышку, и она пьет жадными, благодарными глотками, не спуская глаз с великолепного белого парусника. Где-то она читала, что «Чапман» построили в конце девятнадцатого века, для отправки в Австралию. Но вместо этого он почему-то оказался в Стокгольме. «Хостел», – думает она и фыркает. Рольф, конечно, понятия не имеет о том, что это такое. Она же – по крайней мере в возрасте девятнадцати лет – ездила в Берлин на поезде.
Под трапом, между нею и кораблем, пролегла тень от солнца. Но что-то ее настораживает. Что-то здесь выглядит не так, как должно.
Она складывает ладонь козырьком и прищуривается. Возможно, ей это только кажется… Скорее всего. Но что-то застряло на том месте, где трап соприкасается с землей. Она идет вперед. Становится спиной к солнцу, чтобы заслонить его своим телом и лучше видеть.
Это детская обувь. Кто-то из родителей не заметил, как недовольный отпрыск, надежно заключенный в объемный надувной пояс, скинул с себя туфлю. Мысль об этом напоминает ей об их с Рольфом спорах по поводу детей и заставляет внутренне содрогнуться.
Она наклоняется, чтобы вытащить туфлю. Если положить ее на пешеходную дорожку, у родителей будет больше шансов. Но туфля застряла. Она тянет сильнее, пока туфля не оказывается у нее в руке.
Только тогда она видит маленькую ступню и ногу, продолжающуюся за трапом.
В мемориальную рощу вела мощеная дорожка. Винсент отправился туда рано утром, пока семья спала. Поднимать их в восемь утра в выходные – плохая идея, тем более когда у детей начались каникулы.
Спустя год после событий на Лидё Винсент подал заявление о признании мертвыми Яне и Кеннета. Не из соображений мести, а чтобы дать сестре, проведшей жизнь в бегах, видимость по крайней мере посмертного покоя. Это меньшее, что он мог для нее сделать.
Тело Яне так и не было найдено. Но Винсент не сомневался, что ее нет в живых, хотя и не мог толком ничего ни объяснить, ни доказать. Он… просто чувствовал это.
Поскольку никто не видел трупов, по закону объявление мертвыми Яне и Кеннета могло состояться не ранее чем спустя год после их исчезновения. Винсент подал заявление ровно через год после того, как в последний раз видел сестру. Закон выставлял условие высокой вероятности того, что Яне и Кеннет мертвы, но как раз оно как будто было соблюдено. Хотя интуиция и чувства, путь даже менталиста, не могут считаться убедительными доказательствами, было совершенно неразумно предполагать, что Кеннет и Яне сумели выбраться с острова и так долго жить, оставаясь незаметными для полицейских радаров. Куда более вероятным, почти стопроцентно, представлялось, что они упали в воду и утонули. И даже если им удалось бежать, здоровье не позволило бы ни ему, ни ей выжить в изоляции от людей так долго.
Правда, у налоговой службы было на этот счет свое мнение.