высказать их вслух. Я – лишь инструмент воли Смертного меча. Мои личные желания не имеют значения. Итковиан подавил волну горького гнева, который вызвали эти мысли, и вновь перевёл взгляд на баргастов, по-прежнему сидевших на подстилках на солнцепёке.
Они вышли из транса. Хетан и Кафал теперь склонились ближе к жаровне, из которой валил в пронизанный солнцем воздух белый дым.
Удивлённый Итковиан помедлил, прежде чем шагнуть вперёд.
Приблизившись, он разглядел, что баргасты положили на угли какой-то предмет. Розоватая по краям, плоская, молочно-белая в центре – свежая лопаточная кость, слишком лёгкая для бхедериней, но тоньше и длиннее, чем у человека. Лопатка оленя, наверное, или антилопы. Баргасты начали ритуал прорицания, используя предмет, который позволял понять, почему их клановые шаманы называются заклинателями костей и поплечниками.
Значит, они не просто воины. Этого и следовало ожидать. Вспомни, как Кафал пел в Пленнике. Он – поплечник, а Хетан – его сестра-заклинательница.
Кованый щит остановился у самого края подстилки, чуть левее Кафала. На лопатке уже начали появляться трещины. Жир пузырился на толстых краях кости, шипел и вспыхивал, словно огненная мантия.
Простейший способ гадания – чтение трещин как карты, которая позволит охотникам племени найти стада диких бхедеринов. Но Итковиан прекрасно понимал, что в данном случае в дело пошли куда более сложные чары, и трещины представляли собой отнюдь не просто карту земного мира. Кованый щит молчал, прислушиваясь к тихому бормотанию Хетан и её брата.
Они говорили по-баргастски, этим языком Итковиан владел лишь в малой мере. Тем более странным ему показалось то, что в разговоре, кажется, принимали участие трое – Хетан и Кафал склоняли головы набок или кивали в ответ на слова, которых никто, кроме них, не слышал.
Лопатка уже покрылась сложным лабиринтом трещин, на кости показались синеватые, бежевые и выжженные белые пятна. Скоро она начнёт разваливаться: когда дух животного рухнет под напором огромной силы, текущей через его угасающую жизнь.
Странный разговор закончился. Кафал вновь погрузился в транс, Хетан отодвинулась от жаровни, подняла голову и посмотрела в глаза Итковиану.
– А, волк! Рада тебя видеть. В мире произошли изменения. Удивительные изменения.
– И ты рада этим изменениям, Хетан?
Она улыбнулась.
– А тебе было бы приятно, если так?
Шагну ли я в эту бездну?
– Такая вероятность существует.
Женщина рассмеялась, медленно поднялась на ноги. Поморщилась и потянулась.
– Духи держите меня, как же кости ноют. И мускулы требуют заботливых рук.
– Есть особые упражнения…
– Будто я не знаю, волк. Ты ко мне присоединишься, чтобы их исполнить?
– Какие у тебя вести, Хетан?
Она ухмыльнулась, упёрла руки в бока.
– Клянусь Бездной, – протянула она, – какой же ты неуклюжий. Ложись под меня и выведай все мои тайны – это тебе поручили? В такую игру тебе лучше не играть.