как таблица умножения.
Мы с ним несколько раз решали вопросы по доставке гуманитарки; так однажды и разговорились.
Выяснилось, что Майдан Трапезников встретил в качестве гендиректора торгового дома с длинным названием: что-то там «…внешторг Украина». Торговый дом располагался в Киеве.
– Это здание Укркооперации Украины – 402 рынка на территории Украины, 20000 магазинов, множество заводов и фабрик входило в ту структуру, где я работал. Я занимался государственными рынками и магазинами, – говорит Трапезников. – Окно моего офиса выходило прямо на Майдан. И все события проходили прямо под моим окном.
Я каждый день приезжал на работу, въезд был со стороны Грушевского, – получается, ещё и по дороге изо дня в день я наблюдал развитие этой истории. Когда первый БТР сожгли – я сам видел это. Все баталии и драки происходили на моих глазах. Вот даже фотографии вам сейчас покажу. У меня всё сохранилось… – Он достаёт телефон и листает фотоархив: сначала много детских фотографий – видимо, дети Трапезникова; наконец, появляется Майдан – всем знакомые опалённые, растерзанные виды. – В начале студентов туда привели целой командой, чуть ли не под палками – надо!..
А потом появились особого вида люди: видимо, какие-то силовики. Следом, судя по всему, инструктора. Они стали готовить молодёжь – сейчас покажу, фотографии есть, – каждое утро у них тренировки были: отрабатывали противостояние «стенка на стенку». Все строятся, потом разделяются на две части. Одни ложатся на землю, руки за голову. Другая толпа бежит на них. Первые должны успеть подняться и отбежать от толпы, чтобы их не затоптали. Появились у них деревянные щиты. Мы тогда ещё не поняли, что это. Фанера в руках, и они тренируются – бросают что-то друг в друга. Потом уже, конечно, поняли: когда началось с «беркутами» столкновение, и они «коктейли Молотова» бросали.
Как делали «коктейли Молотова», мы тоже видели. Снег же тогда был, сугробы всюду. Им привозили канистры, они разливали топливо, засовывали тряпку, всё паковали пробочками, и прятали бутылки в сугробы. То есть готовили батарею, чтобы потом сражаться.
Есть такой депутат Верховной рады по фамилии Гриценко. Он тоже приезжал, инструкции раздавал, что и как.
Было ясно, что идёт определённая политическая игра. Когда «беркута» в наступление пошли, зачистку делать, они дошли от Майдана аж до поворота в сторону Верховной рады и кабмина. Но потом их обратно отжали до площади. Я однажды спустился вниз и «беркутов» спросил: почему вы их полностью не раздавите? Они говорят: не дают, отзывают назад. Так бы мы, сказали «беркута», разогнали весь Майдан. Видимо, Янукович боялся чего-то более страшного…
Всех приходящих на Майдан кормили. С первого дня стояла огромная сцена. Ежедневно всё начиналось с того, что в девять утра там включали гимн Евромайдана – есть такой гимн, слышали? – я отрицательно кручу головой: Бог миловал. – Священники там были постоянно…
Я вспоминаю, как мы встречались с журналистом журнала «Русский репортёр» – замечательной и бесстрашной Мариной Ахмедовой,